В прятки со смертью (СИ)

— Прекрати, пожалуйста, — заныла я окончательно, прекрасно осознавая, что Райн прав. Эрику насрать, что со мной будет дальше. Он просто использовал меня в свою выгоду и тут же забудет обо мне. Губы жалко запрыгали, ладошкой пытаюсь зажать рот, скрывая отчаянные всхлипы. Но не получается, опять не получается. Дыхание рвано вытягивается из легких, бедное сердечко колотится где-то в животе. Ненавижу.

— Ну, ну, не смей рыдать по этой твари, — обнял меня друг и прижал к своей груди. — Все хорошо, хорошо… — гладит меня по голове и приговаривает парень.

— Что у вас тут? — прокралась к нам Линн. — Чего ты ноешь, Крошь. Увидитесь еще, не переживай. — ляпнула она, а я еще горьче заплакала. Уж очень мне себя стало жалко. — Эй, чего это она?

— Этот мудак ударил ее и оскорбил, — процедил Райн и стал еще яростнее гладить мою маковку. А я только и рада единомышленникам по истерике. Да, да, пожалейте меня, маленькую. Дуру такую. Наконец-то можно повыть.

— Че здесь за сопливодопад? — появилась Сани и подозрительно так посмотрела на меня. — А я тебе говорила, что он тот еще ублюдок и паскуда. — махнула она рукой, выслушав комментарии Линн о случившемся.

— Ага, подонок и сукин сын, — согласилась я с девчонками и подтерла нос. — Ну что барышни-террористки, валим?

— Спрашиваешь? — ахнули они на два голоса и стали доставать запрятанные рюкзаки из-за бортика.

— Так, я первая прыгаю. — возвестила всех наша оторва Сани и натянув рюкзак на грудь, поперлась к краю крыши.

Райн помогает ей залезть в петлю, закрепляет ремни и пихает вперед. Мое сердцебиение замирает, пока девушка несется к земле под острым углом вперед головой. Ой бл*дь, ну как на это можно пойти добровольно? А ведь и мне придется прыгать… Ну Эрик, сссука, вот опять все из-за тебя, засранец чертов. Пока я изнываю от беспокойства, Линн уже оказывается в петле, наш помощник снова закрепляет ремни. Она широко расставляет руки, пока Райн толкает её вниз по стальному кабелю. Тихое вжик, и бесстрашная исчезает за парапетом. И вот теперь моя очередь на это безумие. Меня трясет, пока Райн подвешивает мою петлю на кабель. Пытаюсь забраться, но у меня проблема, мой маленький рост и пляшущие ладони.

— Не бойся, — говорит парень мне прямо в ухо. Он берет мою руку и помогает залезть лицом вниз. Ремни затягиваются вокруг моей талии, и Райн подталкивает меня к краю крыши. — Эшка, я иду с вами. — вдруг ощарашивает меня друг. Не могу я тебя взять и бросить, как он. И не спорь.

— С ума сошел? — удивилась я. — Не геройствуй, ты же не знаешь, что нас там может ожидать.

— Вот именно, поэтому я иду с вами. Я твой друг, а тебе нужна защита. Ты маленькая, хрупкая девчонка. Ну вот как я тебя должен одну отпустить хрен знает куда? Всё решено. Давай прыгай.

Я смотрю вниз на стальные балки здания и черные окна, вплоть до треснувшего тротуара. Какая же я дура, раз согласилась на такое, мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди, а ладони и спина насквозь мокрые от ледяного пота.

— Готова? — усмехается, Райн стоя за мной и резко толкает вперед.

Грубый звук металла, скользящего по стальному тросу, сильный ветер, что глаза начинают слезиться, а я несусь вниз, испытывая странную смесь ужаса и стремления заголосить во всю глотку. Но сцепляю зубы до скрежета. Смотрю вниз, и все на земле сливается: серое, белое, черное, стекло, мостовая, сталь. Сильные порывы ветра окутывают мое тело, руки до боли стискивают рюкзак. Земля становится все ближе и ближе. Когда я начинаю замедляться, то уже практически попрощалась с жизнью и даже придумала, что скажу в свое оправдание уже знакомым чертям, как-то встретившимся мне возле большой сковородки. Мдя-я-я, это все сотрясение виновато, точно оно…

Резкое торможение, прыгающие пальцы отцепляют петлю и я валюсь на землю, прямо в руки девчонок. Меня штормит, колотит, ах вашу-то мать, да меня с перепугу зовет природа… во всех смыслах, ныряю сразу в первые попавшиеся, полулысые кустики. Блин, хорошо-то как…

Очередная адская, безумная ночка. Не знаю, как там Эрик ориентируется в темноте, но я не очень, и теперь опасаюсь, не выйдем ли мы в итоге вообще обратно к Искренности, или на какие-нибудь болота. Тогда меня мои диверсантские последователи пристрелят на месте, своими полными скептицизма глазюками. Но уже нет сил размышлять над этим. Главное — передвигать ноги и бороться с усталостью.

Тащимся в полной тишине, звуки ночью расходятся намного дальше, чем может казаться. Даже Сани выдохлась и наконец перестала вышептывать свои драгоценные, матерные перлы. Сумерки давно сгустились окончательно, мы, бредя среди очередных развалин Чикаго, вроде бы слышали вдали звуки выстрелов и погони, но они так и не приблизились. А может это афракционеры бесчинствовали? Конечно же идем пешком, кто знает, на сколько сейчас опасно садиться в поезд и ходят ли они вообще после глобальных изменений в привычном укладе жизни. Уже совсем темно. Задираю голову к небу. Хотя бы там нет этих проклятых, унылых видов заброшенных районов.