В пропасть из хинкальной

На деле женщины лишь череда спонтанных изменений

(А может, не спонтанных, это тема вечных прений),

Которые, подобно горсти уносящихся мгновений,

По сути временны, как переходящий мир коротких сновидений.

Ночной город

Огни на предпоследних этажах

Не предвещают ничего плохого.

Шумят деревья в парках и садах,

В тиши, несвойственной для города ночного.

Мерцают фонари на улицах безлюдных,

Кварталы в безмятежном мраке спят,

И, утонув в мечтах сиюминутных,

На небе звёзды беззаботные блестят.

Но между тем дыханье запада холодное

Неотвратимо тёплый воздух вытесняет,

Заполоняют небо тучи тёмные,

И чернота на город наступает.

Рай шахида. Поэма начала окончания начала конца

Осознай: вдалеке виднеется рай,

Рай шахида. Кровищи теперь через край.

Край печи вавилонской в обгоревших костях,

Не показанных, впрочем, пока в новостях.

Дым приносит страх ветром юго-западным

Вместе с гулом колонн машин-рефрежираторов.

В 5 утра незнакомец приходит домой

И грозится какой-то тюремной статьей.

Ветер северный мрак несёт из столицы.

Может, стоит решиться вусмерть напиться,

И проспать свою смерть с воскресением вместе,

Ожидая расправы, победы и мести.

Смысл есть и другое решенье принять

И начать решительно паниковать.

Паникуй или спи. Это выбор простой.

Спи, замри, бей, беги или Летова пой.

Виктор Цой ещё жив. Сталин мёртв, Ленин тоже.

(Так и хочется треснуть кому-то по роже).

В рот я, знаете сами что, первый канал,

(Хоть он мне при запоре не раз помогал).

И второй тоже в рот (и, пожалуй, не только).

Я на свадьбе, напившись, кричал как-то "горько".

И четвёртый и третий – этот постмодернизм

Не даёт всё же права пиарить фашизм.

Тамада весь в салате, а гости сбежали;

Пир во время чумы запретить обещали.

Я хотел жизнь познать, но теперь в другой раз,

А сегодня я снова познаю маразм.

Карабас-Барабас в непонятном театре,

Походящем на цирк, танцует под "country".

И играет "Калинка", но гостей уже нет…

Дальше память устала терпеть этот бред.

Милосердно пришло в мою душу забвенье,

Лишь осталась во мне мысль "Я гений,

Эта серая масса погрязла в болоте"

(Я опять захлебнулся в собственной рвоте).

О какой-то мразоте я вновь вспоминал.

Я пока ещё жив, хоть и сильно устал.

Где-то там вдалеке виднеется рай

(Или страшный обман). К нам придёт дед Мазай

И поднимет со дна наши мертвые кости,

Утонувшие в гордости, мести и злости.

В камуфляже Герасим по берегу бродит -

Это он в пять утра дверь в квартиру выносит.

Это он – архитектор рая шахида,

А заказчик пытается скрыться из вида.

И дрожащею тварью вернётся история

Словно к мужу-тирану жена. Метанойя?

Нет, не слышал такого. Лучше пропой:

"Этот муж не садист, он спаситель, герой,

Он почти что мессия (миссия наша

Заключается в том, чтоб из всей этой каши

Вынуть топор и начать им махать -

Этот проклятый мир освобождать)".

Дед Мазай на нас смотрит, глаза в пять рублей,

А вдали раздается как гром: "Дай люлей!"

Со священной войны возвращался шахид,

Вместе с кучей врагов уничтожив свой рай.

Всюду только руины, пепел и гарь,

Но зато нам теперь ничего не грозит.

Не выводи меня из полусна

Не выводи меня из полусна,

Позволь забыться мне в тени мечтаний,

Запри меня в тюрьме воспоминаний.

Будь призраком, не будь со мной честна.

Будь непонятной и противоречь

Самой себе. И как в пустыне Ближнего Востока

Мираж находится то близко, до далёко,

Так будь со мной, стараясь всюду пренебречь

И уважением ко мне, и честностью, и мной самим -

Убей во мне ту часть, которая тебя ценила

И постарайся сделать так, чтоб подсознание мое решило

Тебя навеки сделать человеком для меня чужим.

Лучик света на полустанке

Пускай могилы вывернутся наизнанку,

Теперь мне всё равно. Я словно еду,

На поезде и на каком-то полустанке

Мне показался лучик света.

Я Вас любил. Наверное. Не точно.

Возможно это просто пьяный сон.

Донельзя было всё тогда непрочно -

И непорочность Ваша и Ваш милый тон.

Да, Ваш бутон расцвёл цветами на могиле

Пред мертвой и измученной душой.

Вчера мы слишком много с Вами пили

Вино, текилу, водку, стекломой.

Вы призрак. Словно нечисть у могилы.

Реинкарнация былых времён.

Меня Вы подчинили некой силе,

Признаюсь, я в тот вечер был пленён.

Я вывернут сегодня наизнанку

И в переносном смысле, и в прямом

Я просыпался от похмелья спозаранку

И от стыда сгорал сверхдлинным днём.

Вокруг витает смерть. Кровавые кошмары,

Тревога, память угнетают дух.

Мне кажется, меня настигли кары

Небес. Но всё ж колёс по рельсам стук

Мне вновь напомнил Вашу временность, поскольку

Иного я и не предполагал.

И перемены наступают потихоньку,

Неся с собой забвения девятый вал.

3 часа ночи

Кому не спится в 3 ночи? Наверное, тем, кого судьба разыграла,

Своим юмором, непонятным, непостижимым.

Тем не спится, кто за счастьем гонясь, смотрит вдаль с надеждой усталой,

Тем, кто чувствует душу свою в неизвестность гонимой.

Бесконечность. Самое время вспомнить Зенона,

Его апории, все то, что меня отделяет

От тебя, как от солнца, севшего за горизонтом где-то за Доном…

Три часа ночи. Уже потихоньку светает.

Я, наверно, проснусь в своей запертой комнате снова,