Опять листопады болеют ангиной,Но солнечен полдень и сух.По парку гуляют времен пилигримы:Столетние тени старух.По двое идут, опираясь на палки,И осень, как запах духов,Неспешно, как мудрость, которой не жалко,Качается в ритме шагов.Не скользко, пока еще днем не морозит,Сквозит осторожным теплом.И хочется верить классической прозе,Что жизнь хороша и потом.По кругу аллеи стирают подошвыИстории встреч и потерь.Им столько сказать о плохом и хорошем…Да кто их услышит теперь?До первого снега, до мягкой метели,Которая след заметет,Гуляют старухи, вставая с постели,Которая в вечность плывет.Дай Бог им побольше баранок и чая.Пусть бабьего лета последИх солнечным светом подольше встречает,Ведь старости, в сущности, нет.
На море ветер
На море ветер, и в кафешке пусто,Официанты царствуют в тоске,И музыка битлов светло и грустноОкрашивает брызги на песке.Соль на стекле, лимон и «Маргарита»,Оливки и подсушенный миндаль.Текила в подсознании разлита,Как по июлю ледяной февраль.Мне некуда сегодня торопиться,И шторм сорвал сигнальные буйки.Но в памяти не захлебнутся лица,Они плывут, любимы и близки.Зачем, зачем за дальними горамиТяжелым снам над вОлнами кружить?Я думаю, живу и плачу с вами…Живым и мертвым хочется пожить.