В путь-дорогу! Том III

— Ахъ, maman, еще разокъ взгляну во всѣ стороны; отсюда такой славный видъ, а тамъ ты меня можешь вести.

Дѣвочка подбѣжала къ обрыву и, откинувъ свою головку, взглянула направо и налѣво. Телепневъ сидѣлъ въ двухъ шагахъ отъ нея за деревомъ.

— Не ходи дальше, — крикнула ей дама: — тутъ сидитъ кто-то.

Дѣвочка оглянулась и увидѣвши Телепнева, очень спокойно и внимательно посмотрѣла иа него.

— Это студентъ, — сказала она, возвращаясь къ матери, по-англійски, — онъ не страшный; только онъ не похожъ на нѣмцевъ.

Дама повела ее по аллеѣ, а Телепневъ долго еще сидѣлъ на скамейкѣ и думалъ объ этомъ оригинальномъ ребенкѣ.

XXX.

Бурсаки, передъ окончаніемъ семестра, собрали экстраординарную сходку. Повытянувши изъ Телепнева все, что имъ нужно было, корпораціонные принципалы измѣнили съ нимъ тонъ, сдѣлались гораздо суровѣе. На двухъ сходкахъ, которыя были послѣ комерша, они только морщились, когда Телепневъ высказывалъ какое-нибудь мнѣніе, несогласное съ бурсацкимъ духомъ.

На послѣдней экстраординарной сходкѣ сводили разные счеты и толковали о томъ, какъ въ будущемъ семестрѣ справиться съ расходами. Рутенія должна была предсѣдательствовать и на своей квартирѣ, каждую недѣлю, устраивать угощенія для шаржиртенъ-конвента.

— Одно мы можемъ сказать, господа, — заявилъ Телепневъ: — что не только въ будущемъ, но и въ нынѣшнемъ семестрѣ у насъ совершенное банкротство.

Бурсакамъ эта фраза очень не понравилась.

— Во-первыхъ, — продолжалъ онъ: — изъ счетовъ видно, что за многими ландсманами большая недоимка. И кромѣ обыкновенныхъ расходовъ на попойки, вышло много денегъ еще куда-то, неизвѣстно на что…

Бурсаки переглянулись между собою многозначительно. Лукусъ и растерзанный филистръ почему-то сконфузились.

— Ты слишкомъ арогантъ, — возразилъ Мандельштернъ. — Эти деньги мы пуфировали.

Произошла пауза.

— Кому же вы пуфировали?

— Если ты такъ желаешь звать…

— Я думаю, господа, что это не должно быть секретомъ на сходкѣ. Вы повѣрите, надѣюсь, что я хлопочу не о себѣ самомъ. Вы видите, что многимъ изъ нашихъ ландсмановъ въ тягость платить процентъ. Стало быть, какимъ же образомъ, при подобныхъ обстоятельствахъ, можетъ корпорація пуфировать, и кому, — спрашиваю я?

— Корпорація, — отвѣтилъ Мандельштернъ: — пуфнула двумъ нашимъ Филистрамъ.

— На какой же срокъ?

— Нельзя ли насъ избавить отъ этакихъ вопросовъ? — вскричалъ вдругъ растерзанный, поднимаясь съ своего мѣста.

— Фуксъ желаетъ задать тону, — проговорилъ съ ѣдкой улыбкой Лукусъ.

— Вы напрасно горячитесь, господа, здѣсь я не фуксъ, а такой же ландсманъ, какъ и вы; на сходкѣ всѣ равны. Я имѣю полное право, какъ и другіе ландсманы, знать, на что употребляются деньги корпораціи.

— Ты слышалъ, — рѣзко отвѣтилъ ему Лукусъ: — что ихъ корпорація пуфнула намъ. Чтоже ты имѣешь противъ этого?

— Я желалъ узнать, на какой срокъ сдѣланъ этоть заемъ. Корпорація такъ нуждается; въ будущемъ семестрѣ ей предстоятъ такіе экстренные расходы, что она не въ состояніи давать деньги и не знать, когда она ихъ получитъ назадъ.

Лукусъ поблѣднѣлъ и опустилъ глаза.

— Объ этомъ нечего говорить, — отрѣзалъ Мандельштернъ. — Эти деньги корпорація можетъ считать въ числѣ своихъ расходовъ.

— Въ такомъ случаѣ, господа, я ничего больше не скажу. Я никого не желаю задѣвать, но мнѣ кажутся очень странными подобныя распоряженія. Мы въ корпораціи не выписываемъ ни одного журнала, копѣйки не истратили на дѣло, а считаемъ почему-то обязанностію поддерживать людей, которые, право, могли-бы давнымъ-давно оставить Д.

Впечатлѣніе словъ Телепнева выходило изъ ряда всего того, что бурсаки испытывали на сходкахъ. Произошла значительная пауза. Варцель вскочилъ и устремилъ глаза на Телепнева. Онъ ужасно за него испугался. Шаржиртеры насупились, нервное лицо «Нукуса все передернулось.

— Я нахожу твои замѣчанія неумѣстными, — проговорилъ онъ дрожащимъ голосомъ. — Ты считаешь насъ unhonorig?

— Нисколько, я высказалъ только свое мнѣніе.

— И ты не берешь его назадъ?

— Не думаю брать.

— Мы поговоримъ объ этомъ завтра, — заключилъ Лукусъ, послѣ чего настало опять продолжительное молчаніе.

Сходка скоро разошлась. Было это въ квартирѣ Телепнева. У него, разумѣется, остался Варцель, и тотчасъ же заохалъ.

— Ахъ, дружпіце, что тебѣ за охота была ввязываться съ этими скотами. Говорилъ я тебѣ тысячу разъ, что добра съ ними не наживешь. Вотъ теперь шкандалъ сорвалъ.

— Такъ что-жь такое? Миленькій, надоѣли они мнѣ хуже горькой рѣдьки. Надо чѣмъ-нибудь покончить.

— Да вѣдь вотъ я же ничего не говорю на сходкахъ. Шутъ ихъ возьми совсѣмъ, пускай дѣлаютъ, что хотятъ.

— Это не резонъ. Коли толкуютъ о расходахъ, такъ надо же знать, куда идутъ деньги.

— Знаю, что надо, да вѣдь они разбойники!

— Ты самъ же мнѣ не разъ толковалъ о томъ, что филистры объѣдаютъ корпорацію, пенсію отъ нея получаютъ на пьянство безпробудное. Нужно же было имъ показать, что они ведутъ себя скверно.

— Вотъ теперь поди и показывай. Лукусъ-то, братъ, только и дѣла дѣлалъ у себя запершись, что въ цѣль стрѣлялъ. Съ нимъ вѣдь нужно выходить-то на пистолетахъ, дѣло табакъ!