В путь недолгий

Рэй Брэдбери В путь недолгий

Ray Bradbury A Little Journey

© Перевод:

Имелось два немаловажных обстоятельства. Первое — её весьма преклонный возраст. Второе — то, что мистер Тиркель собирался препроводить её к Господу Богу. Разве не он поглаживал её руку, приговаривая: «Миссис Беллоуз, мы с вами вместе полетим в космос на моей ракете на поиски Бога»?

Значит, так тому и быть. Ах, прежние группы, к которым раньше примыкала миссис Беллоуз, этой и в подмётки не годились. В своём рвении осветить путь своим миниатюрным нетвёрдым стопам она чиркала спичками в тёмных переулках, прокладывая дорогу к мистикам-индусам, которые мерцали ресницами над хрустальными шарами. На лужайках она прогуливалась по тропинкам в компании импортных индийских философствующих аскетов, выписанных духовной роднёй и обожательницами мадам Блаватской. Она совершала паломничество в оштукатуренные джунгли Калифорнии, выслеживая ясновидящего астролога в его естественной среде обитания. Она даже согласилась уступить право собственности на один из своих домов в пользу ордена вопиющих евангелистов, которые взамен пообещали ей золотистый дымок, хрустальное пламя и большую ласковую Божью длань, которая отнесёт её домой.

Они не пошатнули веру миссис Беллоуз, даже когда у неё на глазах их увозили в чёрных фургонах, под вой сирен в ночную мглу или же когда она обнаруживала их бесцветные, пустые, неодухотворенные, неромантичные физиономии в утренних таблоидах. Их травят и упрятывают с глаз долой за то, что они слишком много знают. Это же ясно!

И тут, две недели назад, в Нью-Йорк Сити ей на глаза попалось объявление мистера Тиркеля:

ПРИЛЕТАЙТЕ НА МАРС!

Проведите неделю в пансионате Тиркеля. Затем отправляйтесь в космос навстречу величайшему приключению вашей жизни!

Обращайтесь за бесплатным буклетом «Ближе к Тебе, мой Господь!»

Экскурсионные расценки. Билет туда и обратно несколько дешевле.

— Туда и обратно, — подумала миссис Беллоуз. — Кто же захочет возвращаться после встречи с Ним?

И вот она приобрела билет и полетела на Марс, где провела несколько приятных деньков в пансионате мистера Тиркеля, на котором красовалась вывеска:

НА КОСМИЧЕСКОМ КОРАБЛЕ ТИРКЕЛЯ В ЦАРСТВИЕ НЕБЕСНОЕ!

Она совершала омовения в прозрачных водах, избавляя свои хрупкие косточки от забот и треволнений, но вот у неё стали появляться признаки беспокойства. Она жаждала быть помещённой в частную ракету мистера Тиркеля, чтобы ею выстрелили, как пулей, в космос, за пределы Юпитера, Сатурна и Плутона. И тем самым — кто бы сомневался? — разве не становишься всё ближе и ближе к Богу? Разве не начинаешь ощущать Его приближение? Не чувствуешь Его дыхание? Его пристальный взгляд? Его Присутствие?

— Посмотрите на меня, — сказала миссис Беллоуз, — я — древний, скрипучий, готовый к подъёму лифт. Богу остаётся лишь нажать на кнопку.

На седьмой день осторожного хождения вверх-вниз по ступенькам пансионата в её голову начали закрадываться сомнения.

— Начнём с того, — воскликнула она во всеуслышание, не обращаясь ни к кому конкретно, — что Марс вовсе не такая уж земля обетованная, как нас уверяли! Моя комната смахивает на тюремную камеру, а плавательный бассейн никуда не годится. К тому же, много ли найдётся грибовидных и скелетообразных вдовушек, изъявляющих желание поплавать? И, наконец, весь этот пансионат насквозь пропах тушёной капустой и кедами!

Она отворила парадную дверь и хлопнула ею не без раздражения.

Её изумляли старушки, собравшиеся в зале, который напоминал карнавальный зеркальный лабиринт, где непрерывно сталкиваешься с самим собой — то же мучнистое личико, цыплячьи ручонки и бренчащие браслеты. Перед ней проплывала вереница её же собственных отражений. Она протянула руку, но оказалось, что это не зеркало, а дама с тряскими пальцами, которая промолвила:

— Мы ждём мистера Тиркеля. Ш-ш-ш!

— Ах! — прошелестели все собравшиеся.

Бархатный занавес раздвинулся.

Возник невообразимо безмятежный мистер Тиркель. Взглядом египетских глаз он охватил всех присутствующих. И всё же его внешность позволяла заподозрить, что он сейчас воскликнет «Всем приветик!», и лохматые собачонки примутся перепрыгивать через его ноги, спину и сквозь сомкнутые обручем руки. После чего он спляшет в компании своей живности, улыбаясь ослепительным зубным рядом, наподобие фортепьянных клавиш, и упорхнёт со сцены на невидимых крыльях.