В путах времени

— А я тебе говорю, живой он. Через неделю вернётся, и проглотить мне живую змею, если не наставит тебе синяков! — кричал крепыш.

— А куда же пропал твой приятель? — отмахивался усач. — Как город брать, его не отыщешь, а как добычу делить — отчисляй и ему? Так?

— Говорят тебе, бревно ты этакое! Оск выполняет поручение самого принца Клая! — злобно шептал крепыш. — А с принцем, приятель, не поспоришь! Ясно? Оск с дюжиной наших парней повезли вчера какого-то знатного чужеземца в Калию. Оск меня сразу предупредил, чтобы его доля была! Смотри, интендант! — А мне что? Прикажут выдать его долю — выдам, а что в штурме города не участвовал, это точно! Об этом спросят — скажу, — вполне миролюбиво отбивался усач.

— Говори, говори, пока твой поганый язык с корнем не выдернули из глотки! — продолжал кипятиться крепыш, явно стремясь затеять драку.

* * *

Глаза Строкова повеселели:

— И впрямь это о нём! Значит, ещё живой… Чужеземец! Выключай установку, дальше Фон без тебя справится.

Строков неторопливо приблизился к огромной карте Большого континента, занимавшей почти половину одной из стен кабинета.

— Что ж, посмотрим. Увезли его утром, в день штурма, больше суток в пути. До Калии от столицы… бывшей столицы Вахского царства на лошадях добираться недели две. Тут толстяк врёт — за десять дней его Оск никак не обернётся туда и обратно. Положим, отряд с пленником будет передвигаться по дорогам Империи быстрее. Всё равно, дней десять им понадобится, чтобы добраться до Калии. На их пути встретятся две горных цепи. У входа в Калийское княжество горный массив Ликайского хребта, но это уже, фактически, в самом княжестве. Есть ещё Северо-Восточный хребет естественная граница Вахского царства. Здесь дороги проходят через хаос гор, ущелий, пустынные горные степи, леса. Вот в этом районе нам и надо устроить засаду и перехватить отряд с Валентином. Твоё мнение, Саша?

— Наверное, вы правы, шеф. В лесах или на горных лесных перевалах Северо-Восточного хребта отбить Валентина будет легче всего. В Калии могут возникнуть уже самые непредвиденные сложности. Да и район там более обжитой людьми, более цивилизованный, что ли. Там незамеченными появляться будет труднее. В Калии уже погибло два наших сотрудника. И мы почти не обнаружили следов их гибели, хотя и сделали всё, что в наших силах.

— Да, — поморщился Строков, — погибли ребята глупо, а почему, до сих пор не знаем. Ладно, подготовим встречу где-нибудь в этих местах. — Палец Строкова уткнулся в горный перевал Северо-Восточного хребта. — Во время ночной стоянки отряда в таком диком, пустынном месте легче всего усыпить охрану и спасти Валентина.

— Тьфу! Нам с Иваном это раз плюнуть! Вам, шеф, самому можно даже и не беспокоиться!

— Э! Нет! — погрозил пальцем Строков. — За вами тоже присматривать надо. Выкрутасы-то разные выделывать все вы мастера, а отвечать за вас потом перед Землёй мне приходится.

— Шеф… — обиженно протянул Александр. — Мы такой обиды не заслуживаем…

— Ладно, чего уж… — вздохнул Строков. — Пошли собираться. Предупреди Ивана, Сергея и оставь инструкции девушкам, если они вернутся на базу в наше отсутствие. Уяснил?

— Спрашиваете, — хмыкнул Александр. — И Анюте, и Василисе я оставлю по длинному любовному посланию. Иван, естественно, проделает то же самое. Всё будет на высшем уровне!

Строков многозначительно крякнул и направился к выходу.

Через час они уже летели над чёрным ночным морем в северном направлении. В кабине миниплана было темно: Строков запрещал зажигать свет в целях маскировки и экономии энергии. И хотя Иван и пытался в своё время доказать шефу, что с поверхности планеты увидеть и услышать их летательный аппарат нельзя — на то он и «невидимка», Строков погрозил ему пальцем и вполне резонно заметил, что «невидимка» — это для обычных аборигенов Лураса. А если имеешь дело с неизвестной космической цивилизацией, то…

Поэтому весь полёт до намеченной цели проходил тихо и скучно.

Глава 5. НА ПЕРЕВАЛЕ

В Калию Валентина везли по так называемой Великой Фосовой дороге. В чём заключалось величие дороги, в первые дни пути Валентину понять было трудно, да он к этому и не стремился. Надо было собраться с мыслями, прийти в себя после неудачи в лагере и грозящей казни. Поразмыслить было о чём, но думать не хотелось, он испытывал какую-то необузданную радость, каждой клеткой тела ощущал свежесть мира, новизну жизни. А последние события в лагере ронгов, разрушение города и столкновение с полководцем казались ему смутным кошмаром.

«Сегодня ещё жив, живой, почти невредимый, — вертелось в голове. — А завтра… Какая разница, что там будет завтра? Что случится в замке Кальтов? Зачем гадать? Я получил возможность вновь увидеть этот мир, леса, горы, степи. Даже наблюдать этих бедных, наивных мерзавцев, которые меня конвоируют, слушать их болтовню доставляет мне удовольствие.

Ведь это жизнь! Дьявольщина! Этот мир становится мне почти родным! Вот он, эффект вживания в роль! Эх, посол…»