В пути (СИ)

— Это было бы очень кстати, господин. — Забормотал он, непонимающе озираясь по сторонам. — Признаться честно, я устал, топая вверх по склону, и мне не помешает промочить горло. Но, простите, где прислуга?

— Ее нет, милорд. — Подсказал Ирвин, занимая место между монахом и хозяином.

— Очень… Очень прогрессивно…

— Если бы.

— Вот как… Что ж, если позволите…

Впившись в медный кувшин озадаченный жрец щедро плеснул вина и, сделав маленький глоток, оценивающе зачавкал. Заплывшее лицо скривилось, голос стал тоньше обычного, но очень быстро пастырь совладал с эмоциями, выдав напитку абсолютно незаслуженную похвалу:

— Чудесный вкус. Нотки… Нотки ежевики, я полагаю. И малины… Совсем чуть-чуть, на грани ощущений. — Заискивающе предположил он, старательно подбирая слова, но лорд Валадэр оставался неумолим:

— Мы пробуем один напиток, но мой отдает лошадиным потом, а ваш лесными ягодами. Весьма странно, не находите? — Ехидно прокомментировал он и, насладившись реакцией собеседника, добавил:

— Все вокруг знают, местное спиртное не отличимо от крестьянской бурды из подгнивающих фруктов. Пастырь, расслабьтесь. Вы в захудалом замке на границе обитаемого мира. Здесь нет достойных напитков, а принятое вами за веяния прогресса и близость к простому люду — банальная нехватка рук. Если сегодня я прикажу черни прислуживать на трапезах, то завтра некому будет работать на кухне, гонять мышей и латать прогнившую крышу. До наступления осени цитадель превратится в руины.

— Расслабьтесь, пастырь. — Повторил за сюзереном сир Ирвин. — Расслабьтесь и чувствуйте себя как дома. Мы не богаты, но не привыкли пускать пыль в глаза.

— Благодарю… — Пробормотал священник, неуверенно потирая затылок. — Признаться, до этого момента я имел честь ужинать лишь с одним дворянином, и перед приемами меня настоятельно предупреждали не отзываться плохо о блюдах…

— Дайте угадаю, вы гостили у герцога. — Произнес господин Морган без единой вопросительной нотки. Напряженно работая челюстью, он впился в визитера не терпящим отрицания взглядом, отчего тот нервно поежился.

— Да, милорд. Его сиятельство порой приглашает меня к себе.

— И что вы обсуждаете?

— Всякую всячину. Ничего серьезного. — Вздохнул Алекстиниус. Подцепив вилкой кусок свежего хлеба, он перекинул ломоть к себе на тарелку и потянулся к огромному блюду с жареными окунями, но зацепил бокал рукавом рясы. Панически извиняясь, монах потянулся было к тряпке, но капитан перехватил его руку.

— Успокойтесь. — Улыбнулся рыцарь. — Это всего лишь мебель, ее можно отмыть и после. А вы будете выглядеть глупо на завтрашней церемонии, если испачкаете балахон.

— В моих вещах есть церемониальное облачение. — Сообщил жрец, грустно глядя на заляпанную одежку. — Я бы не рискнул проводить помазание в дорожном. Но мне крайне неловко…

— Поверьте, даже у нас найдется человек, способный оттереть доски без посторонней помощи. — Заскрипел граф, не терпящий пустых оправданий. — Расскажите, как дела в Кум-Келли?

— С позволения вашей светлости замечу: более чем успешно. — Гордо заявил священник. Надувшись жабой, он принялся хвастаться достижениями подчиненных:

— Мужчин стало больше почти вдвое, женщин же прибавилось на треть. Неводы полны рыбы, пчелы выходят из спячки, а на той неделе мы поставили шпалеры для виноградных лоз на солнечной стороне Барсучьего холма. Если Двуликий будет милостлив, то лет этак через пять я смогу подарить вам бутылку чудесного вина, ничуть не уступающего Иберийскому.

— Добрые вести. — Кивнул лорд Морган. — Достойный напиток станет гордостью вашей вотчины. Что со службой?

— Служба в столь диких краях тяжела и опасна. Но мы несем ее с достоинством. — Ответил Алекстиниус, наполняя очередной кубок. Четвертый или пятый по прикидкам Ирвина.

— Несите веру истинную словом, а коль не примут ее, то насаждайте мечем. — Процитировал монах писание. — И мы несем, ваша светлость. Одна из наших послушниц даже обратила в свет Двуликого нескольких пещерных людей!

Едва не подавившись, капитан стражи в изумлении уставился на священника.

— Пастырь, вы уверены, что это именно вудвосы? — Спросил он, переглянувшись с сюзереном. — Я ни в коем случае не обвиняю вас во лжи, но может то были немытые бродяги и девушка перепутала?

— Я понимаю, ваше удивление, любезный, но поверьте, мы можем отличить человека от нелюдя. — Улыбнулся жрец, довольный произведенным эффектом. — Квадратные тела, крупные головы, покатые лбы, мощные зубы… Чистокровные жители лесов.

— Как же вам удалось наставить их на верный путь, — прищурился граф, — если они не способны должным образом разговаривать?

— Зашей богохульнику рот, и не сможет он нести ересь свою, но отрежь ему уши, и не услышит он тебя. — В очередной раз обратился к Черно-Белой Книге толстяк. — У тварей действительно есть проблемы с речью, но они понимают многое. Лучше собак. Полагаю, при должном терпении опытный дрессировщик обучил бы их грамоте, но мы еще не успели запросить из столицы умельца.