В пути (СИ)

— Фанатики. — Пояснил он, тряся опустевший мех в надежде получить хоть пару капель вина. — Их обычаи сильно отличаются от принятых в цивилизованном мире. Я или вы предпочли бы сохранить жизнь, собраться с силами, ударить в ответ. Но для северян возможен только один достойный вид поражения — смерть. Даже рана, не дающая продолжить бой, но и не убивающая, при определенных обстоятельствах может стать для норна клеймом до конца дней.

— Я и говорю, идиоты.

Вместо ответа сир Рамон закрыл глаза и принялся тихонько напевать тоскливую песню на незнакомом языке. Казалось, он совсем забыл о недавнем штурме крепости, убийстве графа, нелепом споре и вообще всех бедах мира. Но сир Ирвин по-прежнему имел ряд нерешенных вопросов, и спустя несколько минут вновь обрушился на подкованного в политике сослуживца.

— Хорошо, — пробормотал он, — я понял, почему их нельзя было оставлять в живых после того бедлама. Но какого тролля понадобилось тащить северян охранять лорда Марвина? Что мешало ограничиться нами тремя и одним человеком герцога.

— Увы, но и это не самая здравая мысль. — Неспешно протянул эгериец, не открывая глаз. — Допустим, ни Ыбы, ни его бандиты не стали бы открыто выступать против, но запросто могли пустить недостойный благородного сеньора слушок, марающий репутацию не хуже сажи… С другой стороны, заяви граф Морган, что среди воинов сюзерена затесался предатель, герцог Ригер пришел бы в ярость. Кому нужен подобный враг?

— Изменник из числа наших солдат? — Выдвинул новую версию Ирвин, но Кот отверг и ее:

— Еще хуже. Убей мы собственного подданного, и на каждом углу рыбаки начнут судачить о заговорах. Чернь готова принять измену пришлых наемников, — добавил он, — но не знакомого человека. Каждый простолюдин тут же вспомнит как выпивал с почившим графом за счет казны, и как граф нынешний вытряхивал налоги в бытность свою управляющим… Непомерно высокие налоги… А назначенный убийцей наверняка окажется родичем трети селян.

— Похоже, воткнуть нож в спину брата — самая простая часть заговора. — Пробормотал капитан, и Кот согласно закивал.

— Так и есть, друг мой, так и есть. Верность и предательство — очень тонкие материи. Они сплетаются в жуткий узор, где невозможно отделить одно от другого, смешиваются словно вода из разных течений, живут своей жизнью… Преданность может обернуться жуткой изменой, а лицемерие — величайшее добродетелью… Все слишком сложно, и порой солнце не разгоняет тьму, а делает ее еще темнее…

Внезапно подняв веки, Рамон встретился с товарищем взглядом и заговорщицки прошептал:

— Но знаете, чего я никак не могу понять, дон Ирвин? Почему нельзя было свалить все на вудвоса, поднявшегося по стене, укокошившего владыку, а после сброшенного в темные воды Вельи?

— Потому что вудвосам такое не под силу? — Предположил рыцарь, не понимая сути вопроса. — Будь твари в состоянии карабкаться по камню точно жуки, мы бы давно передохли. К тому же, восточная башня — самая высокая часть крепости, логичнее перебираться через стену в другом месте.

— В ваших словах есть смысл, — ухмыльнулся эгериец, неспешно наматывая длиннющий ус на указательный палец, — но лишь отчасти.

Дождавшись, пока топающие мимо сорванцы удалятся на достаточное расстояние, он продолжил:

— Правда — лишь одна из версий происходящего. Просто представьте, что во время убийства сеньора Валадера, рядом не было бы ни одного норна. Ловким ударом кистеня дон Теленок проломил бы череп Касиану…

— Ловким? — Перебил сослуживца Ирвин, крайне удивленный такой характеристикой. — Да этот идиот не нанесет хороший удар даже через тысячу лет тренировок. Особенно уделяя им по часу в месяц, надеясь, что купленная на деньги кузена броня спасет его жирную тушу в схватке с достойным соперником.

— Не придирайтесь к словам. — Отмахнулся эгериец. — Просто представьте. Дайте волю фантазии в конце-концов. Теленок убивает Касиана, один из оболтусов герцога душит Ариана, скажем, тетивой лука, в живых остается дон Марвин, но очень скоро вжух… Вы понимаете, куда я клоню?

— И как бы ты объяснил трех убитых дворян и не получивших никаких повреждений охранников?

— А кто сказал, что все охранники выжили бы в том бою? — Парировал Рамон. — Пара славных воинов пала бы смертью храбрых. Конечно вы можете заявить, что такой вариант не отличается от сваливания вины на солдат герцога, но он совсем не задевает честь и достоинство сюзерена.

— А тела врагов? — Сделал еще одну попытку найти огрехи в размышлениях товарища сир Ирвин. — Не могли же они раствориться в воздухе?

— Не могли. — Согласился Кот, резким движением прихлопнув жужжащего вокруг комара. — Но что если пещерные люди залезли на башню, убили пять человек, а затем сбежали?

— Как?

— Выпрыгнули.

— Не пойдет. — Заявил капитан стражи, обдумав подобный исход несколько секунд. — Слишком сильный урон репутации. Что мы за стражи, если несколько дикарей могут пробраться нам за спины, убить половину отряда, а после отступить без потерь? Бык бы не согласился на такое.

— Значит, мы бы выкинули их сами, дабы не пачкать пол грязной кровью нелюдей.