В пылающем небе

И день, и ночь стучат колеса. Наш специальный поезд двигается от Москвы к Чите не по расписанию. Стоим на станциях то очень долго, то всего несколько [22] минут. Старший по нашему вагону капитан Батюк (он только что получил новое воинское звание) все время предупреждает на остановках:

- Товарищи, не отходите далеко от поезда. Не привлекайте к себе внимание.

Вот и красавец Байкал. Остановились на каком-то перегоне, имели возможность попробовать его прохладную чистую воду.

- Вот бы поплавать! - восторженно произнес кто-то из товарищей.

Когда поезд тронулся, в вагоне долго, шумно говорили о Байкале, вспоминали истории, связанные с ним. Я знал, что озеро очень глубоководное, но впервые услышал, что оно самое глубокое в мире (1620 метров) и принимает в свой бассейн более 300 рек.

За Читою, на железнодорожном разъезде 77-й километр, наш поезд стал под разгрузку. Мы получили новенькие истребители И-16 с пушечным вооружением: две пушки - справа и слева от фюзеляжа, два скорострельных пулемета в носовой части, стрелявшие синхронно через плоскость винта.

Летчики с места в карьер облетали свои самолеты, опробовали боевое оружие и стали готовиться к перелету на полевой аэродром. Он располагался в 30 километрах от линии фронта.

Бои уже приняли ожесточенный характер. Начало их для советско-монгольской авиации было неудачным. Японские летчики неожиданно отбомбили известные им аэродромы и уничтожили на земле многие наши самолеты, не успевшие рассредоточиться. Но вскоре положение выровнялось. В небо союзной Монголии советское командование направило своих прославленных авиаторов. Из Испании прилетели Герой Советского Союза Сергей Грицевец, Иван Лакеев, Борис Смирнов, Евгений [23] Степанов; из Китая - Леонид Орлов и Герой Советского Союза Григорий Кравченко; из Москвы - Виктор Рахов (один из испытателей авиационной техники, товарищ Валерия Чкалова, виртуозно выполнявший фигуры высшего пилотажа в дни праздников над Красной площадью Москвы).

Неоценим вклад этих летчиков в победу над японскими воздушными силами. Достаточно сказать, что Сергей Иванович Грицевец сбил в боях около 40 вражеских самолетов, за что был удостоен второй Золотой Звезды Героя Советского Союза. А Виктор Рахов победил в воздушной дуэли известного аса Моримото, который, судя по рекламе вокруг его имени, был ниспослан самим богом, чтобы открыть японской военщине путь из Монголии в Советскую Сибирь.

Оба воздушных витязя погибли: Грицевец в бою в августе 1939 года, Рахов скончался от тяжелых ран в Читинском госпитале. И у могучего дуба сбивает листья осенний суховей…

О делах на фронте нас коротко информировал командир полка Герой Советского Союза Григорий Пантелеевич Кравченко. Мне дважды после Халхин-Гола довелось встречаться с ним: во время советско-финляндской войны 1939-1940 годов и в годы Великой Отечественной, когда он командовал авиадивизией, а затем воздушной армией. Уже в 1939-м это был смелый авиатор, опытный командир.

Полевой аэродром нашей эскадрильи в полном смысле оправдывал свое название. Самолеты стояли в степи под открытым небом. Рядом - десятка полтора юрт и походная кухня. В нескольких километрах от аэродрома сосредоточивались, судя по ночному грохоту, крупные силы наших войск. По всему чувствовалось, что мы прибыли перед началом большого наступления. Чтобы заглушить гул подходящих танковых подразделений, с [24] наступлением темноты вдоль линии фронта барражировали наши самолеты ТБ-3, от двигателей которых были отсоединены выхлопные патрубки. От этого шум работающих двигателей увеличивался в несколько раз. Использовались и другие разные маскировочные средства, чтобы ввести японцев в заблуждение…

Чуть рассвело, как раздался сигнал тревоги. Командир эскадрильи капитан Красноюрченко перед посадкой в самолеты объяснил боевое задание: когда наши наземные войска после артиллерийской подготовки и бомбежки позиций врага начнут мощное наступление, эскадрилья должна сопровождать его, подавляя пушечно-пулеметным огнем оживающие артиллерийские батареи японцев. Обратившись ко мне, комэск сказал:

- Вы, Медведев, летите в моем звене.

Боевое крещение! Волновался, конечно, но волнение сразу исчезло, как только привычным движением перебросил тело в кабину. Взлет! Считанные минуты, и мы уже над степью, где бушует пламя боя. Высота около 1500 метров. Углубились на территорию, занятую японскими войсками. Вижу, комэск с полупереворота ввел свою машину в пикирование. Я последовал за ним и тут же заметил по огненным всплескам на земле артиллерийскую позицию. Шепчу про себя:

- Ага, вот вы где, гады, сейчас получите сполна…

Пальцы впились в гашетку. Заработали сразу две пушки и пулеметы. Мой «ишачок» яростно затрясся.