В радости и в горе

Она увидела сестру сразу же, как только повернула за угол на широкий прямой подъезд. Марта сидела на передней террасе, поджав ноги, глубоко погруженная в свои мысли. Она казалась маленькой и растерянной, но, увидев машину Джози, вся превратилась в вихрь, который всеми руками и ногами понесся навстречу Джози по широкому подъездному пути. Вихрь этот сопровождался радостными визгами и воплями, которыми выражают свой восторг старшеклассницы в американских фильмах для подростков. Марта распахнула дверцу машины, не дав ей даже толком остановиться.

Джози вышла, и они бросились друг другу в объятия.

— Ты привезла платье? — Под глазами Марты были темные круги.

— Привезла. — Джози оторвалась от сестры и посмотрела ей в глаза. — Господи, до чего ты себя довела: кожа да кости.

— Пользуюсь положением невесты — ничего не ем, сижу на одной наркоте.

Очень на то похоже. И в лучшие времена рацион Марты был, мягко говоря, эклектичен. На завтрак у нее обычно была жидкая болотная грязь, называвшаяся зеленой водорослью алги и бывшая по эту сторону океана последним писком пищевой моды (которая, вероятно, доберется до ее Кэмдена только следующей весной). В этой водоросли тонны витаминов и всякой другой полезной всячины, которой и названия-то еще не подобрали. За водорослью следовала двойная порция оладий с шоколадной стружкой или круглые еврейские хлебцы бейгели со сливочным сыром и корицей, а бывало, и то и другое. По правилам Марта должна была бы ожиреть и вся покрыться прыщами, но таковы уж причуды матери-природы: ничего подобного с Мартой не происходило. Она великолепно смотрелась на пляжах — высокое упругое тело, невероятно тонкое, с чрезвычайно крепкой грудью и ногами, как у скаковой лошади. Марта была натуральной блондинкой, и к тому же цвет ее длинных волос был доведен до совершенства ухищрениями современного парикмахерского искусства; глаза были цвета молодой весенней листвы, а не сходящая с лица улыбка демонстрировала прекрасные зубы. Дэмиен всегда говорил, что у Марты самый соблазнительный рот, который он когда-либо видел, и что он даже не подозревал, что такое вообще существует на свете. Именно это и было в Марте самым ужасным — она была слишком красивая и милая. Не будь она ее сестрой, Джози, наверное, возненавидела бы ее.

— Я так рада, что ты смогла приехать, Джо-Джо. Ты не представляешь, что значит для меня твой приезд.

— Ну не надо, Марта, а то у нас обеих тушь потечет.

— Ну на тебе-то ни капли туши, — сделала ей замечание Марта. В глазах Марты одним из самых ужасающих преступлений было появление на людях без косметики. — И выглядишь ты неважно.

— Я совсем не спала.

— Джози, ты обещала все рассказать!

— К люстре меня никто не подвешивал. — К сожалению. — Причина самая обыденная.

— Твой горячий любовник оказался холодным как лед?

Джози с трудом выгружала из машины привезенные тюки.

— Мой горячий любовник оказался фикцией.

— Тебя водили за нос?

— Да-а…

— Со мной такого никогда не случалось. Даже в школьные годы.

— Слабое утешение.

— Подлец!

— Еще какой!

— Давай внесем это в дом, и ты все мне расскажешь. — Марта набросила на плечо огромную дорожную сумку, заставив свадебные подарки тревожно звякнуть. Распахнув дверь, она стремительно прошла через крытый переход на кухню и задвинула сумку под стол; при этом вновь послышалось жалобное бренчание Королевского далтоновского сервиза.

Марта осмотрела огромный холодильник в тщетной надежде найти там что-нибудь вкусное.

— Съешь зеленой алги? У нее высокая энергетическая ценность.

— Съем, если поклянешься, что это и в самом деле так.

— Но тебе же надо подкрепиться. На моей свадьбе тебе придется выложиться на все сто, дорогая моя, так что пар из ушей повалит.

— Достаточно будет чашки чая.

Марта подлетела к чайнику:

— Какой тебе? «Пи-джи», высший сорт? На Рождество Лавиния пополнила наши чайные запасы.

— Узнаю свою маму!

— Как она?

Джози плюхнулась на стул у кухонного стола.

— Как обычно.

— Жаль, что она не смогла приехать.

— Конечно, жаль.

Марта налила себе свою питательную грязь и, зажмурившись, проглотила. Перед тем как заварить чай, она, как учили ее Джинни и Лавиния, нагрела заварной чайник.

— Она все еще тоскует по маме?

— Страшно тоскует. Ей, кажется, стало даже хуже.

Марта села и пододвинула Джози чашку чая. Наверное, у американцев врожденное неумение заваривать чай, даже тогда, когда под рукой есть все необходимое, в том числе и ценные указания. Чай «Пи-джи» был таким же безвкусным, как и тот, что Джози пила с Мэтом в столовой у статуи Свободы. Но-но, Джози, не думать об этом! Опасно для жизни. Себе Марта налила чашку густого черного кофе из кофейника, стоявшего на горячей плите.

— Мне надо набрать хороший запас кофеина, — сказала она, усаживаясь напротив Джози.

— А кофеин не сведет на нет всю пользу от этой твоей водоросли?

— Да бог с ними, пусть воюют в моих кишках сколько влезет.

Джози отхлебнула чай, оказавшийся не таким уж плохим, хотя, конечно же, ему было далеко до настоящей английской темно-каштановой заварки.

— Как тебе живется без Джинни?