В раю легко быть ангелом

И я шла через густую пелену снега, а потом в снежный кокон было заключено такси, которое чудом удалось поймать. Снег падал и падал, приглушая звуки, цвета, ощущения…

Снег словно убаюкивал.

Уснуть, проснуться и обнаружить, что всё по-другому.

А по-другому — это как?

Чего я хочу?

Внутри не было ответов. Внутри сидел липкий комок непонимания, он скрёбся о рёбра. Он не растворялся даже после ванны с горячей водой и шапками душистой пены.

Новый год я встретила дома. Одна.

Никите я сказала, что буду у Юльки. Юле, сменившей гнев на милость — что еду на дачу к Маринке вместе с Никиткиной компанией.

Обманывать, оказывается, так легко.

Никому и в голову не придёт проверить. К тому времени, как Никита вернётся с дачи, я уже отосплюсь и сумею придумать убедительную историю новогодних приключений с подругой. Так я планировала.

Так всё и вышло.

Первую неделю все будут просить фотографии, потом забудут.

Большую часть новогодних каникул я спала. Иногда ела. Ничего не включала, не слушала, ничего не читала.

И пыталась не думать.

— Привет…

— Привет, — настороженно отозвались на другом конце провода.

— Слушай, ты сможешь приехать?

— Куда?

— Ко мне… Я совсем одна.

— Когда? Сейчас?

— Ну, если можешь…

— Ладно. Особых планов не было. А с какого номера ты мне звонишь?

— Да, кстати, запиши этот номер. Это мой новый телефон.

Я нажала «отбой» и отложила телефон в сторону.

У меня действительно был новый номер. От обслуживания старого я отказалась. А новый телефон знали родители, Никита, Марина и Глеб с Машей (им я отправила поздравительные СМС). Что и говорить, основательная чистка рядов получилась…

У меня был час. Я осмотрелась. Квартира выглядела чистой до неприличия… до отвращения. Когда на душе скребут кошки, уборка хорошо помогает переключиться. Но у меня было плохо с чувством меры. В результате дома невозможно стало обнаружить старую, ненужную, потрепанную или неисправную вещь. Квартира напоминала интерьерный каталог, но отличалась каким-то безликим видом, производила стерильное впечатление. Нужно будет хоть подушек каких-нибудь ярких, что ли, купить, разбросать по дивану и креслам… Я вздохнула и поднялась. Если есть не хочется, а надо, могут помочь всякие деликатесы. Тем более что ожидаются гости, а в холодильнике… тоже царит стерильная чистота.

К приходу Юли у меня уже был накрыт журнальный столик. За слоем мясной нарезки не было видно тарелки. Гигантские чёрные маслины россыпью лежали на блюде с ломтиками разного сыра. Я как раз тянула за серебристую ленточку на огромной коробке с пирожными, как мой мобильный завибрировал.

— Ага, иду открывать, — сказала я, нажав кнопку ответа.

— Что за ерунда? — возмущалась Юлька. — Почему у тебя домофон не работает?

— Так… — уклончиво ответила я. — Каникулы… народ мается бездельем.

— Развелось психов, — согласно кивнула Юлька. — Держи вот…

Я заглянула в пакет. Бутылка мартини, две упаковки апельсинового сока, шоколадные трюфели…

Устроившись с ногами в кресле, Юлька взяла свой бокал с мартини.

— Ну… — Она нерешительно помолчала. — За Новый год, что ли?..

Я не могла отделаться от ощущения, будто ей до сих пор неловко. Неловко за свою вспышку гнева. Неловко от возмущения по поводу несостоявшейся вечеринки.

— Давай, — кивнула я. Бокалы коротко и почти жалобно звякнули. Юлька проглотила свой коктейль залпом.

Я подняла брови. Хорошо, что Никиту где-то носит… как всегда, у Маринки… будет где уложить Юлю. Если она планирует пить такими темпами и дальше, то я скоро окажусь без компании.

И без собеседницы.

Юля обгладывала маслину.

— Слушай… вкусные какие, — сообщила она.

— Мне тоже понравились, — я улыбнулась, — вроде и вкус не так явно выражен, как в баночных, но он тоньше. И они сочнее. — А потом придвинула к ней тарелку с нарезкой. — Ешь, а? А то ты только пьёшь… Потом блинчики испечём или пасту с пармезаном сделаем.

Юлька махнула рукой:

— Отрываюсь… последние дни праздников. Когда ещё соберёмся?

Я пожала плечами. И вместо развития темы произнесла:

— Знаешь… У меня тут неожиданно появилась возможность снять квартиру…

И я хотела предложить Вадиму…

Юля перебила меня. Она пристально взглянула мне в глаза, и я удивилась, как она ухитряется не лить мартини мимо бокала:

— Вера, а ты уверена, что тебе так надо торопиться?

— Прости?

— Я говорю: не спеши съезжаться с Богдановым, влипнуть всегда успеешь, а вот выпутываться потом сложнее.

Если бы я не застала Вадима спящим возле бутылки с виски, если бы за этим не последовали другие неприятные события, я бы, наверное, засмеялась. Очень уж серьёзно прозвучало Юлькино заявление.

— Влипнуть? Выпутываться? Ты так говоришь, будто речь о приводе в детскую комнату милиции. Или полиции. Сейчас ведь ещё есть детская комната? Ну, в милиции?

— Вера, хватит бредить, — перебила меня Юля, поморщившись. — У вас и без того сложные отношения. Скажешь, всё хорошо? Скажешь, они развиваются своим чередом? Встречаетесь, ездите за город, ходите в гости, по ресторанам, он тебе подарки дарит?

— Я не понимаю…

— Всё ты понимаешь. Съедетесь — будет так же, как и сейчас, только ещё хуже.