В раю легко быть ангелом

Я понимала её.

Надо же — какой кусок её жизни прошёл мимо меня и оказался замеченным чисто случайно.

Но я понимала её лишь отчасти.

— Слушай, да выстави ты его, в конце концов. Пусть живёт с родителями – будут кормить его, если захотят. Научится самостоятельности — пусть приходит обратно.

— Я так не могу, — помотала головой Юлька.

— Что значит — не могу?! А жить так, как ты живёшь — можно?

— Здесь не всё зависит от меня…

— А что от тебя не зависит?

— Послушай, мы ведь уже расходились. И я очень хорошо помню, каково мне было. Если бы я точно знала, что переживу это время, и мне будет лучше – попыталась бы снова. Но вся фигня в том, что без Егора мне хуже, чем с ним…

— Пусть и в таких условиях?

— Пусть и в таких… Но ты не повторяй моих ошибок. Ты ведь всё равно можешь встречаться с Вадимом. Только пусть выкарабкивается без тебя. Служить кочками в болоте — неблагодарное занятие. Съехаться проще, чем разобраться потом, кто прав, а кто виноват. Да, ты, кажется, тоже хотела что-то рассказать?

— Хотела и уже забыла, — я решительно хлопнула себя ладонью по коленке и поднялась. — Я для тебя подарок приготовила. Надеюсь, хоть это тебя порадует.

Юлька ахала над фирменными коробочками теней и помады, а я почти не слышала её. Позвала её, хотела вывалить на подругу все свои проблемы и внезапно обнаружила, что, оказывается, может быть ещё хуже. Может быть по-настоящему тяжело, когда все обстоятельства сложились таким образом, что даже не знаешь, куда деваться. Вытащишь один кирпичик — здание развалится…

Юля вдруг подняла голову от подарков.

— Знаешь, — сказала она, и её голос прозвучал совсем глухо, — многое можно понять, простить человеку, но зачем постоянно что-то обещать? Что найдёшь денег, что купишь цветов, что сводишь в ресторан… да что угодно… Я ведь начинаю ждать, но почти никогда не дожидаюсь. Господи, да просто не обещай — и человек не станет надеяться. А потом, когда звучит очередное обещание, уже умножаешь его на ноль. Пропускаешь мимо ушей, воспринимаешь как пустой звук. Что-то внутри перегорает. Слышишь очередное «куплю, как смогу» — и ведь никто не тянет за язык, не просит ничего! — и, в конце концов, взрываешься. Срываешься на крик.

Вроде бы мужчинам так важно быть главными, видеть благодарность женщины и всякое такое — но как они сами себя чувствуют, когда всё ограничивается только словами?

И она шмыгнула носом.

Глава 17

Я и сама не понимала, зачем это сделала.

Теперь я засыпала по вечерам и просыпалась по утрам в полном одиночестве.

Никто не гремел посудой, не хлопал холодильником.

Без компании, в одиночку я всё-таки переехала в квартиру приятеля Глеба.

У меня не было острой необходимости в том, чтобы остаться одной. Деньги, которые отныне предстояло переводить на счёт владельца квартиры, были почти символическими, но совершенно точно не лишними.

И у меня не было острой потребности наконец-то ощутить вкус по-настоящему самостоятельной жизни. Сразу после школы я переехала в Москву, уже жила одна, потом заботилась о Никитке…

Но, видимо, всё же было необходимо сменить обстановку.

Новая обстановка впечатляла.

Квартира приятеля Петелина находилась в отличном кирпично-монолитном доме, стоящем несколько поодаль от других домов. До метро было несколько минут пешком. Рядом было несколько торговых центров и супермаркетов. По рассказам приятеля, где-то рядом были ещё и парки.

Но мне было не до парков.

Квартира была аккуратно отделана в оливково-бежевых тонах (ничего лишнего) и полностью укомплектована полезной техникой. Я перевезла свои вещи в абсолютно пустые шкафы. То, что хозяин не забрал с собой, он утрамбовал в стенную нишу. Полки на кухне и в ванной, холодильник — всё было пустым.

Осталась только посуда. Вся посуда была чёрной. Никаких разномастных тарелок или кружек разной формы. Должно быть, Алексей был педантом…

В моём распоряжении были просторная спальня, уютная гостиная, большая кухня, отличная лоджия. Я дико жалела, что сейчас не лето. Я втащила бы на эту пустую, стерильную лоджию парочку плетёных кресел, примитивный икеевский столик, поставила бы этажерку с цветами — можно было бы пить чай и принимать солнечные ванны…

Но уже наступила зима.

Определённо, я не могла приложить руки к обустройству этой квартиры. Всё было прекрасно и до меня. Даже пыль не спешила кучковаться по углам с той скоростью, с какой она обычно делает это в старых домах и квартирах без ремонта…

Мне приходилось насильно заставлять себя делать почти всё.

Самым простым было спускаться в метро и доезжать до офиса. Там я волей-неволей подключалась к общей активности, более-менее естественно улыбалась… словом, отвлекалась от своего состояния.

Но вот минуты после звонка будильника…

После пробуждения я неподвижно лежала и взывала к своей воле к жизни.

Я плохо понимала, зачем мне вставать, куда-то идти, что-то делать. Везде меня ждало одно и то же. Внутри меня будто была выгрызена дыра, в которую утекали остатки сил.

Всё вокруг было пустым и серым.

Эту пустоту требовалось заполнить как можно большим количеством дел.