В рамках дозволенного (СИ)

Когда он уже начал забывать о дочке Лисиных, Леся-Лина запыхтела, привлекая внимание, а когда Тим повернулся, выдала:

— Тебя привезли с нами играть! — она возмущённо ткнула в него пальчиком. — А ты кричишь! Не пойду за тебя замуж, так и скажу папе!

И с достоинством, какое присуще только уверенным в себе шестилетним девочкам, Леся-Лина поднялась с пола, сначала встав на коленки, и пошла к входу в дом. Жаловаться. Но через пару шагов остановилась и добавила:

— Но прощу, если привезёшь мне куклу, — а потом всё же сбежала следом за сестрой.

Тим усмехнулся, качая головой. Слава Богу, старшая дочка Лисиных уехала гулять в город. Если над близняшками ещё можно было посмеяться, пятнадцатилетняя Анжела его раздражала извечно попугаистыми нарядами и умением болтать без умолку. Хотя… кто его вообще не раздражал, кроме лучших друзей и подцепленных в клубе девочек (исключительно первые несколько часов)?

Мысль была болезненной, но логичной: Лада не раздражала. Не раздражала настолько, что с ней было уютно читать, смотреть кино, даже играть, когда она сидит где-то за спиной. Уютно было отдыхать, а это самое главное. И страстно настолько, что голова иногда совершенно отказывалась думать, пока не удавалось сорвать с губ поцелуй. Настолько, что он не смог не уехать на грёбаные шашлыки, не обняв её.

Потому что иначе скучал бы. Потому что готов был носить её на руках и даже искренне задумался о том, чтобы научиться готовить, когда она с восторгом рассказывала о каком-то своей родственнике-поваре. В целом, умение готовить и в их бизнесе бы пригодилось, отец планировал попробовать разбавить строительный бизнес сетью кафешек… кстати, почему бы им с Ладой не сходить в кафе?

Тим вздохнул, едва сдерживаясь, чтобы не застонать. Да, чёрт побери, вот и ответ. Чего он боится? Всего. И сказанных слов, и ответственности, и того, что привязался… Только разве это поможет, если он уже привязался?

— Ну же, давай!

Связь на даче у Лисиных ловила плохо, но гудки шли. Дериглазов отозвался только на пятый, голос звучал сонно. Ясно, навеки сбитый график истинной совы.

— Я, как обычно, разбудил? — усмехнулся Тим в трубку.

— Как обычно, — убитым тоном согласился друг. — Так и знай, пиццу посреди ночи я тебе больше никогда не предложу.

Пицца. Последнее, о чём он сейчас думал. Хотя нет, воспоминания о той пицце были замечательными — о единственной несъеденной ночной пиццы, на которую так зверски обиделся Дериглазов.