В ритме сердца

Мне нечего бояться? Я в самом деле могу ему доверять?

Но почему тогда я по-прежнему полна сомнений?

Была бы я наивной девушкой, как Эми, повелась бы на обаяние и сегодняшнее гостеприимство Адама без всяких колебаний, но я-то знаю, что просто так ничего не бывает, и мне остаётся лишь гадать: что же на самом деле побуждает его быть со мной таким любезным и милым?

Всё ради того, чтобы переспать с той, кто ему отказала? Так это он мог сделать ещё вчера без всяких проблем и каких-либо моих сопротивлений.

Я просто ему нравлюсь, и таким способом он хочет сменить мой гнев на милость? Возможно, и так, но мне всё равно что-то мешает до конца в это поверить.

Из-за странного ощущения какого-то подвоха я не могу отпустить себя с ним окончательно, даже несмотря на то, что мои чувства к нему кардинально изменили свой характер.

Не знаю, что это? Откуда? Как? Почему? Адам взрывает мой мозг тысячей различных вопросов, среди которых нет ни одного внятного ответа и есть лишь одна твёрдая, непоколебимая ясность – я по-прежнему безмерно, всем сердцем люблю Остина. И это не сможет изменить ни мистическое воздействие Адама, ни моё явное влечение к нему, что выводит все мои системные программы из строя.

– Посмотри на меня, – он выдыхает короткий приказ в опасной близости от моего рта, и я послушно выполняю, но лишь потому, что сама желаю установить с ним зрительный контакт. Зачем? По плану – хочу убедить себя, что ничего, кроме возбуждения, к нему не испытываю. На деле – только усугубляю своё положение, тая под пылким прицелом его тёмных бездн, как лёд под воздействием солнца.

– Что тебя постоянно так смущает, Николина? – бархатным шёпотом интересуется Адам, ежесекундно переводя свой пламенный взор с моих глаз на губы и обратно.

– Ты меня смущаешь, – честно признаюсь я, не находя других вариантов ответа.

– И что же я делаю такого непристойного, к чему не привыкла опытная стриптизёрша? – слегка склонив голову набок, томно произносит он, и я практически перестаю дышать в момент, когда он притрагивается к моей щеке, убирает светлую прядь с лица за ухо и зарывается рукой в мои волосы, проводя сквозь пальцы всю длину идеально уложенных волн. Нежно. Трепетно. Осторожно. Будто не хочет спугнуть или сделать мне больно. Совсем не в духе опытного, требовательного и даже немного жёсткого любовника, которым Адам явно является, учитывая, какие отпечатки на моём теле он оставил после нашего эпизода в клубе.

Но сейчас он не такой, и всего одним этим ласковым движением, как по мановению волшебной палочки, Адам превращает весь мой благоразумный настрой в пыль.

– Ты вынуждаешь моё тело жить отдельной жизнью, с которой я категорически не согласна, – тихо отвечаю я, хотя буря неизвестных чувств к нему истошно воет об обратном.

– Этого я никак понять и не могу, – задумчиво протягивает Адам. – Что тебе мешает согласиться со своим телом? Я не вижу ни одной причины, которые обычно заставляют женщин проявлять сопротивление.

– Ты же говорил, что тебе ни одна не отказывала, – отмечаю максимально сдержанно, хотя мысль о его «богатом жизненном опыте» сдавливает мне грудь, как под металлическим прессом.

– Да, это так, но на некоторых женщин, бывало, приходилось потратить пару минут, чтобы убедить в том, что все преграды, мешающие им получить желаемое, существуют исключительно в их сознании. Но в твоём случае – я не нахожу этих преград. Ты определённо традиционной ориентации и, учитывая твою работу, явно не приверженка строгих нравственных устоев. Ты не замужем, не находишься в отношениях и даже среди клиентов «Атриума» не имеешь любовников. Тогда что тебя останавливает? Или правильнее спрашивать – кто? Возможно, я упустил из внимания кого-то ещё, к кому ты неровно дышишь?

Страх перед разоблачением вмиг подстёгивает все реакции, вытягивая на поверхность необходимые навыки держать свою любовь к Остину за семью печатями. Я не могу допустить, чтобы Адам узнал о моих чувствах к нему, тем самым вызвав к Остину ещё больший интерес. Им обоим нельзя ничего друг о друге не знать. Ничего!

– Ты слишком хорошо осведомлён о моей жизни. Я бы сказала: чересчур хорошо. Откуда тебе так много известно? – собрав всю волю в кулак, полностью поворачиваюсь корпусом к Адаму и изящно перекидываю ногу на ногу, что вынуждает его тут же проложить плотоядным взглядом медленную дорожку от моего бедра до самой щиколотки, что вылезает из пикантного разреза платья.

– Хорошая попытка, но не переводи тему. Ты не ответила на мой вопрос, – нейтральным тоном отмечает он и, подправляя бабочку на шее, что будто начала сдавливать ему горло, возвращает пристальное внимание к моему лицу.

– Ответь сначала ты, – я выстреливаю в него немигающим взглядом и аккуратно прикладываю руку к его крепкой груди. Сама не понимаю, для чего в первую очередь это делаю. Пытаюсь отвлечь от нахлынувшего на меня волнения или просто желаю потрогать? – Ты наводил обо мне справки?

– Конечно, – говорит как о чём-то вполне нормальном для него, и размеренные удары его сердца лишь это подтверждают.