В ритме сердца

– Я… Я не хотела… Просто… Так получилось… Нечаянно… Извини… Руки у меня… не из того места… Испугалась просто… И вот… – я не говорю, а будто блею подобно безмозглой овечке, отчего чувство досадной неловкости во мне возрастает в несколько раз, заставляя обхватить саму себя за плечи и потупить взгляд в пол, ещё раз осматривая устроенный хаос.

– И чего же ты так испугалась? – он скрещивает руки на груди, склоняя голову на бок.

– Эм… Не знаю… Тебя, наверное.

– Меня? – удивлённо усмехается. – Я думал, это уже пройденный этап, который ты сама же завершила на приёме. Там ты, как мне кажется, вообще забыла, что такое страх. Устроила мне и шоу, и истерику, и подразнить вдруг решила у всех на виду. Я уже молчу про то, что ты, как всегда, пошла наперекор моему приказу.

– Я всё могу объяснить…

– Ты ничего не будешь мне объяснять, Николина, – отрезает Адам пониженным, вибрирующим тоном. – Все разговоры подождут до завтра, сегодня же… – он делает недолгую паузу, покалывая мои губы своим чернильным взглядом. – Я хочу, чтобы ты открывала рот для чего угодно, кроме разговоров, – многозначительно добавляет он с притворным спокойствием, но я уже научилась распознавать в его мистических флюидах не только животную похоть, но и безмерную злость. И сейчас эти две ошпаривающие мою кожу эмоции я ощущаю в нём в равных пропорциях.

Не желая распалять его ещё сильнее, я молча стою перед ним, как напакостничавший ребёнок, и, не находя в себе смелости поднять на него взгляд, просто жду его дальнейших действий. Почему стоит он, точно горная скала, и чего-то выжидает – не имею и малейшего понятия, но долго это тягостное молчание я выдерживать не могу и потому решаюсь выдать первое, что приходит в голову:

– Мне тоже нужно принять душ.

– Не нужно, – тут же быстро отвечает Адам, помимо страха начиная пробуждать во мне желание протестовать.

– Нужно, Адам. Посмотри на меня, – я выставляю вперёд свои кроваво-чёрные руки и тут же жалею об этом, замечая, как желваки под его застывшими скулами едва заметно приходят в движение, а в плутоватых глазах вспыхивает новый блик первородного гнева.

Я не успеваю и глазом моргнуть, как он обхватывает мои запястья стальным обручем пальцев и приподнимает ладошки ближе к своему лицу. И вновь замолкает. Не двигается. Мне кажется, даже не дышит. Только смотрит на них таким нездоровым взглядом, будто обдумывает, как лучше поступить: сломать ли только пальцы или же рубануть сразу всю кисть?

– Я не хочу тебя испачкать, – неуверенным полушёпотом говорю я через несколько секунд его безмолвных раздумий. Страх парализует, заполняет собой каждую пору на коже и перекрывает кислород, но то, что Адам делает дальше, заставляет весь этот боязливый комок, собравшийся в районе диафрагмы, вырваться наружу вместе с судорожным вздохом.

– А я хочу, чтобы ты меня испачкала, – его низкий голос внезапно сглаживается мягкостью, что никак не вяжется с его хищным прицелом, из-под которого он ни на секунду меня не отпускает, пока притягивает мою руку к своим губам и начинает поочерёдно покрывать подушечки пальцев короткими, нежными поцелуями, в миг заставляя моё сердце беззащитно трепетать.

Что за чёрт?

Почему он так делает? Почему каждый раз, когда мне кажется, что Адам вот-вот сожрёт меня заживо или свернёт в порыве злости шею, он поражает меня, «убивая» столь неожиданным порывом нежности?

– И я хочу ощущать только твой запах… без всего лишнего, – высказывает он какое-то странное пожелание, одаривая мой мизинчик невесомым прикосновением губ. Смещается к запястью, легонько прикусывают тонкую кожу, ластиться к ней носом и с шумом вдыхает, издавая гортанное рычание дикого зверя, которому пришла по вкусу его добыча.

А я смотрю и задыхаюсь от его близости, чувственных слов, сказанных с мучительным хрипом, и нежно-животных прикосновений, порабощающих моё тело и проникающих ментально до самого нутра.

Но надолго Адама на эту размеренную ласку не хватает. Не нахожу причины, но что-то снова неимоверно злит его. Он слегка встряхивает головой, будто сбрасывая с себя минутное наваждение, и, резко погружая руку в мои волосы, притягивает меня вплотную к своему влажному, непередаваемо вкусно пахнущему и раскалённому до критической точки телу.

– У тебя не получится… – рычит он в паре сантиметрах от моих губ. По-звериному, утробно, яростно, превращая все мои кости и мышцы в растекающееся в его руках лужицу.

– Что не получится? – выдыхаю я и в попытке хоть немного отстраниться, чтобы столь быстро не подвергнуться «очарованию», впечатываю ладони в его твёрдую грудь, ощущая под пальцами весь объём его неукротимой энергии, что ещё совсем немного и будто вырвется из жерла вулкана наружу.