В ритме сердца

Одержимый похотью, я больше не в силах терпеть и секунды мучительного воздержания. Порываюсь заткнуть ей рот другой частью тела, чтобы наконец получить то, что мне так жизненно необходимо, но багровые капли крови, падающие с моей разодранной губы на её обнажённую грудь, вперемешку с морозным инеем неподдельного ужаса в её синем взгляде словно ушатом ледяной воды окатывают меня с головы до ног, смывая с тела «трепещущие» ощущения и отгоняя прочь первобытного зверя, готового поглотить её несмотря ни на что.

В один миг я трезвею, возвращаясь из ядовитого дурмана похоти в кошмарную реальность, где подо мной голая девушка больше не изнывает от желания, а крупно сотрясается от панического страха.

– Что Тони должен был сказать?! – Встряхиваю головой, пытаясь отогнать от себя чернильную тучу гнева от необходимости подчинить её себе.

– Не трогай меня! Я не делаю этого… Я никогда это не делала. Не надо! – будто не слыша моего вопроса, продолжает жалобно повторять дикарка, что сейчас, придавленная мной, больше похожа на беззащитного раненого котёнка.

Чёрт побери! Какого хрена я вытворяю?!

Что она со мной сделала?

Я никогда не спрашивал у женщин разрешения – это правда. Они всегда сами притягивались к моему шарму, а тех, кто благодаря «устойчивости» начинал сомневаться, я лишь умело избавлял их от ненужных мыслей и предрассудков. Но ни одну из них я никогда не принуждал и уж тем более не брал силой. В этом просто не было необходимости.

Да о каком принуждении вообще может идти речь, если мне даже неведомо, что значит добиваться, покорять и нарочно завладевать женским вниманием? Они все всегда боялись и страстно желали меня, чем я всецело и пользовался.

Эта лгунья же сама до последнего хотела?! Я это видел и чувствовал! Она испытывала то же, что и я!

– Как ты сопротивляешься? Как ты это делаешь, сука?! – вновь опускаясь вплотную к её лицу, повышаю голос.

Я никогда не кричу, но сегодня этой ведьме каким-то образом удалось разорвать все мои прочные нити контроля: я хожу по тонкой грани между порывом задушить эту сучку собственными руками и, наплевав на её крики, трахнуть силой.

– Отвечай, как ты это делаешь?! – утробно рычу, неосознанно встряхивая её за горло.

– О чём ты говоришь? Я ничего не делаю…

– Как, мать твою?! Как?

– Я ничего не делаю! Ничего! Отпусти! – Её лицо неумолимо бледнеет, а голос гаснет от нехватки кислорода.

Каждый нерв во мне сжимается в тугой ледяной ком от её испуганного взгляда. Совсем не этот страх я так отчаянно желал увидеть в ней сегодня. Совсем не этот.

– Чёрт! Да что со мной такое? – хрипло произношу я, расслабляя хватку, и склоняюсь к её лбу, покрытому холодным потом. Тяжело дышу и, стискивая зубы, слушаю, как бешено колотится её сердце. Провожу пальцами по её щекам и дрожащим, покрасневшим от моих поцелуев губам.

На удивление она не плачет, но не перестаёт смотреть на меня так, словно я самый страшный в её жизни кошмар.

Но нет, мне не жаль её. Ни капельки. Она сама виновата, что довела меня до такого: я в гневе и, клянусь, готов сожрать её без остатка.

Сжимаю руки на её голове. На этой белокурой девичьей головке, что мой раздразнённый монстр порывается сейчас же растоптать, немедля укрощая её тело. И я бы мог… Получить её быстро и просто.

Но нет. Это буду не я. Не так! Беспомощная жертва не принесёт мне ни радости, ни удовлетворения, ни торжествующего ощущения победы.

– Проваливай! – не узнаю своего голоса, когда, борясь с острым приступом возбуждения, перекатываюсь с неё на бок.

А ей дважды повторять не надо. Всего мгновенье – и дикарка, ничем не прикрывая свою обнажённую фигурку, спрыгивает с кровати и скрывается за дверью. Будто только этого чудесного спасения она всё это время и ждала.

Спасение… Мать твою! Не могу поверить, что всё это происходит со мной. Какая-то маленькая шлюха уже во второй раз сбегает от меня.

Меня!!! Адама Харта!

От того, от которого никогда никто не убегает, а наоборот, мечтает оказаться в моей постели. От того, в чьи объятия добровольно падают все женщины. От того, кого все боготворят!

НЕВЕРОЯТНО!

Я, наверное, сплю или нахожусь в параллельной вселенной.

В попытке хоть как-то удержать себя на месте и не побежать ей вслед, я вскакиваю с кровати и в ярости сметаю всю мебель в этой грёбаной обители порока.

Это на меня ни хрена не похоже, но только так мне удаётся хоть немного унять кипящий гнев и животное исступление, превращающее кровь в раскалённую лаву, что сжигает меня изнутри.

Пусть бежит, сука. Пусть убегает. Сегодня я ей это позволяю. Далеко убежать от меня она всё равно не сможет. Теперь я знаю, где её найти, и так просто в покое не оставлю.

Сейчас как воздух мне нужна доза никотина, море алкоголя и продолжительный секс. Жёсткий, грубый, без капли слащавой нежности и пустой траты времени. Надеюсь, это сможет обуздать ту бурную стихию, что рикошетом от дикарки обрушилась на меня.

Я должен освободиться, перезагрузиться и подумать обо всём не одурманенным ею разумом. Я не остановлюсь, пока не узнаю. Не сдамся, пока не заполучу.

Она станет моей.