В ритме сердца

Я только улыбнулась в. ответ и взяла его под руку. Мы спустились в сад. От ярко освещенных окон по траве тянулись длинные золотые полосы, но в аллеях царил полумрак. Из глубины сада показались две фигуры.

Девушка в легком белом платье шла, низко опустив голову, и молчала. Ее спутник, темноволосый мужчина с аскетическим лицом, облаченный во все черное, что-то тихо ей говорил. Кажется, это пан Любомир. На балу он оказывал мне всяческие знаки внимания, но разве я могла смотреть на кого бы то ни было, когда рядом Анджей? Девушку я тоже узнала – это была Ванда. Нас они не заметили.

– … Простите, но я не могу ответить на ваши чувства – донесся до нас голос Любомира.

– Я все равно буду любить вас…- тихо ответила Ванда, и они прошли мимо.

Глаза Анджея сухо заблестели, а его тонкие губы искривила презрительная усмешка.

– Боже, как это скучно, – процедил он сквозь зубы и повернулся ко мне. – А что если нам бросить их всех и сбежать?

– Куда? – удивилась я.

– В лес. Ирена, сегодня зацветает папоротник.

– Убедил, – заявила я.

Мне было известно, что это за ночь.

Минуту спустя две стремительные серые тени пронеслись по аллее и заскользили в сторону леса. Я заранее знала, что будет там, и ждала, и боялась этого. Но я решила, что эта ночь должна быть нашей.

Мы вернулись лишь под утро. Многие к этому времени уже разъехались, а другие порядком устали.

Вдруг раздался истошный женский крик. Музыканты перестали играть.

В зал вбежала обезумевшая от ужаса пани Барбара. Ее высокая прическа съехала на бок, а подол светлого платья был вымазан соком травы.

– Что случилось? – спокойно осведомился Анджей.

– Там, в саду, мертвый человек! – выпалила она и упала в обморок.

Чьи-то руки заботливо поддержали ее.

Когда труп принесли, я узнала молодого пана Бронислава. Именно с ним я видела Ванду выходящей из зала. На его шее багровело маленькое пятнышко с белыми краями. След, хорошо мне знакомый. Нет сомнений – здесь поработал вампир.

Я поискала глазами Ванду, но ее нигде не было. А впрочем, какое мне дело до того. что кто-то у кого-то выпил кровь? Мне и самой известен ее запах и вкус теплой, еще трепещущей человеческой плоти…

Вечер был безнадежно испорчен. Гости разъехались в угрюмом молчании. Никто из них не хотел привлекать к себе внимание инквизиции.

Но я не испытывала страха. Я была слишком счастлива.

* * *

Несколько дней мы с Анджеем не виделись. От него не было никаких вестей, и в конце концов я начала беспокоиться, не угодил ли он в лапы инквизиции. Я не выдержала и пошла к нему.

– Прекрасная пани так взволнована, что не замечает ничего вокруг, раздался у меня над ухом глубокий звучный голос.

Я подняла глаза на говорящего.

– Пан Любомир… Простите, я действительно вас не заметила.

– Что ж, я привык, – он вздохнул и развел руками. – Меня редко замечают. Кстати, тогда на балу вы исчезли так внезапно, что я даже не успел сказать, что вы были самой очаровательной из всех присутствовавших там дам.

– Благодарю вас, вы очень любезны, – сказала я с вежливой улыбкой.

– А что вы думаете о той ужасной истории? Как по-вашему, кто мог так жестоко расправиться с этим молодым человеком?

Он говорил о пане Брониславе. Но мне об этом говорить не стоило.

– Я здесь совсем недавно, и мне трудно судить о том, кто способен на такое, – сказала я, невинно захлопав ресницами. – Я бы с удовольствием побеседовала с вами еще, но мне нужно идти.

– Было приятно с вами увидеться, – искренне сказал он.

– Взаимно.

Интересно, что Ванда нашла в нем? Высушенный, как богомол, взгляд колючий – ничего интересного. То ли дело мой Анджей…

– Надеюсь, мы еще встретимся.

– Я тоже.

– Пани Ирена, если вам когда-нибудь понадобится помощь, вы всегда можете обратиться ко мне. Это не светская любезность, я говорю серьезно.

Я поблагодарила его, и мы разошлись. И тут же меня чуть не сбил с ног Вацлав, знакомый мне оборотень.

– Что у тебя общего с инквизицией? – спросил он, вытаращив на меня глаза.

– О чем ты? – не поняла я.

Его усыпанное веснушками плоское лицо отражало самый настоящий страх.

– Не о чем, а о ком, – огрызнулся он. – О пане Любомире, конечно!

– Так он инквизитор? – поразилась я.

– А ты не знала?

– Нет… Но теперь буду.

– Держись от него подальше, он не знает ни жалости, ни сомнений, и может сжечь на костре родную мать, если заподозрит ее в связи с дьяволом.

– Я это учту.

Наконец я добралась до стоящего на краю города особняка Анджея.

Сразу за ним начинался лес. Наш лес…

Я обнаружила, что улыбаюсь своим воспоминаниям. Мне сказали, что Анджей в саду, и я пошла туда.

Спускаясь по мраморной лестнице, я услышала разговор. Анджей говорил с Вандой. Я остановилась за' розовым кустом. Я не считаю зазорным подслушивать: на моей совести уже столько грехов, что хуже не будет.

– …А как же пани Ирена? – спросила Ванда. – Весь вечер вы ухаживали только за ней. ;

– Неужели вы не понимаете? – с . жаром перебил ее Анджей. – Это делалось только для того, чтобы привлечь ваше внимание!