В России жить не запретишь

Потому-то и любят здешние обитатели свою улицу, гордятся ею. Это вам не Мытищи какие– нибудь. Обувь на прохожих преимущественно добротная, штаны у мужчин немнущиеся, женские наряды по причине жаркой погоды сведены к минимуму. Походки – деловитые. Взгляды – уверенные. Лица… Нет, в наше время на лица посторонних людей лучше не заглядываться, а то не так поймут. Давайте лучше близлежащими зданиями полюбуемся. Вот хотя бы вышеупомянутым доходным домом. Его глухая боковая стена громадным рекламным щитом украшена: загорелый джентльмен со своей джентльменшей нечто импортное курят, а зубы у обоих при этом все равно почему-то белые, и на рак легких они явно не жалуются. На фасаде скромная мемориальная доска: так и так, мол, здесь в 1932–1933 гг. размещалась Группа изучения реактивного движения. Ну и кому это теперь нужно? И кто помнит, что в 1904 году здание архитектора Шишковского считалось одним из самых высоких в Москве? Где сейчас этот самый Шишковский О.О. или тот же Афремов Ф.А., для которого он дом отгрохал? В точности неизвестно, но наверняка в тех краях ни нового телесериала не увидишь, ни на презентацию не попадешь, ни даже самым паршивеньким телефоном не обзаведешься, чтобы принимать эсэмэски от родных и близких. Да и кто станет слать сообщения на тот свет, скажите на милость? Помер, так помер. Был да сплыл. Так что давайте наслаждаться жизнью, господа, покуда есть такая возможность. Особенно, ежели для того имеются все предпосылки. Вот как у обитателя трехкомнатной холостяцкой квартиры на восьмом этаже афремовского дома, славно погулявшего накануне по поводу своего отъезда на Волгу, куда он якобы убыл, да не прибыл. Для того и изобретена мобильная связь, чтобы держать свое истинное местонахождение в тайне – от жены, от подчиненных, от вышестоящего начальства. Именно для этих целей была приобретена генерал-майором Воротюком московская квартира, о существовании которой не знала ни широкая, ни узкая общественность… Ночью в этой квартире Воротюк отрубился, поутру продрал глаза и теперь бродил по комнатам в темно-бордовом бархатном халате на голое тело. То, ради чего он укатил в столицу, получалось у него только по утрам. Возраст. Но зато как получалось! Истраченные деньги того стоили. Мелодичный призыв звонка заставил Воротюка вздрогнуть и поспешно направиться к двери. Это могла быть только долгожданная девушка по вызову, каких в Москве тьма-тьмущая, а в Поволжье – днем с огнем не сыщешь.

Заглянув в «глазок», Воротюк нервно заскрежетал замками и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы пропустить гостью. Это была проститутка Марина Сорокина, явившаяся, чтобы подарить клиенту свою тридцатую профессиональную любовь за отчетный период. Из-за того, что внутри ее постоянно хлюпало, настроение у Марины было не ахти. Оценивающе взглянув на свекольную физиономию Воротюка, на его подвижный бледный нос, она извлекла из сумочки упаковку презервативов «Пинкер-тонус», выложила их на стол, стянула через голову платье и приготовилась к неизбежному.

– Что происходит в большом мире? – галантно осведомился Воротюк. – Как погода? Как дышится?

Марина пожала плечами. Она ненавидела всех клиентов, но больше всего – разговорчивых. К чему эти дурацкие вопросы? В большом мире крутятся большие бабки, погода – жаркая, а дышится в Москве, как всегда, тяжело. Стоит ли открывать рот, чтобы разглагольствовать об этом?

– Ты смотришь на меня, как какая-то Калигула, – проговорил Воротюк, роняя халат на пол. – В точности не знаю, чем она была знаменита, по-моему, она превращала мужиков в соляные столбы. Взглядом, – уточнил он, жадно наблюдая за тем, как Марина избавляется от трусов. Господи, сколько лишних слов!

– Один соляной столб я уже вижу, – игриво улыбнулась Марина, бросив взгляд на вялый отросток, подергивающийся под волосатым брюхом Воротюка. Эта штука была копией его носа.

– Двадцать восемь сантиметров в рабочем состоянии, – самодовольно усмехнулся он.

– Фантастика!

Присевшая на корточки Марина принялась упаковывать отросток в прозрачную оболочку презерватива. Зажмурилась. Набрала в грудь побольше воздуха. Неохотно разлепила напомаженные губы.

* * *

К ее облегчению, все закончилось очень быстро. Не прошло и двух минут, как запыхавшийся Воротюк прижал к уху мини-трубку японского телефона.

– Здравствуй, Николай, – молвила она голосом Конягина.

– Привет, Павлуша.

Воротюк стянул с себя потяжелевший презерватив, глянул на его содержимое и сокрушенно цыкнул зубом: спермы было на самом донышке, хотя в последний раз генерал тешил плоть месяца три назад.

– Ушицой балуешься? – Голос Конягина звучал вроде бы бодро, но не так, как обычно.

– Какой еще ушицей? – насторожился Воротюк.

– Двойной, наверное. Из белорыбицы.

– С чего ты взял?

– Чмокаешь в трубку, аппетитно так.

– Тебе показалось, – буркнул Воротюк, выбрасывая презерватив в форточку.

– Ну и как там на Волге? – равнодушно спросил Конягин.

– На Волге? – Воротюк проводил взглядом улизнувшую в ванную проститутку Марину. – Замечательно. Тут, знаешь, что ни утес, то темным мохом оброс.