В России жить не запретишь

До вершины гребня оставалось метров сто, всякий беглец постарался бы поскорее добраться туда, чтобы затеряться в чаще, сбежав вниз, но Бондарь не был всяким. Он прекрасно знал, что чеченцы легко возьмут след, маскировать который некогда. И еще он знал, как полезно действовать порой вопреки логике, наперекор здравому смыслу и инстинкту самосохранения. Укрывшись за упавшим стволом, Бондарь вскинул автомат и превратился в его дополнение, чутко реагирующее на каждое постороннее движение в пределах досягаемости пуль. Банг! Сраженный горец всплеснул руками и покатился под откос, увлекаемый вниз своим рюкзаком, набитым боеприпасами. Банг! Лопнула неосторожно высунувшаяся из-за дерева лохматая башка. Банг! Пораженную пулей физиономию перекорежило, как восковую маску, попавшую в огонь. Банг… банг… банг… Ни одного промаха, ни одной пули, выпущенной напрасно.

Автоматы уцелевших затрещали наперебой, точно насмерть перепуганные сороки. Ствол, за которым лежал Бондарь, превратился в подобие тамтама, из которого выбивались тревожные ритмы. Казалось, шальные пули заполнили все пространство, подобно свирепым металлическим пчелам, мечтающим лишь о том, как бы укусить побольнее. Насмерть.

– А! – вскрикнул Бондарь. И еще разок, уже тише, протяжней, жалобней: – А-а, с-суки…

После чего умолк. Чеченцы, купившись на эту нехитрую уловку, выломились из зарослей всей гурьбой: четверо слева, шестеро справа. Мало их учила война. Что ж, последний, самый главный урок взялся преподнести им целый и невредимый Бондарь, переключивший «калашников» на стрельбу очередями. Тела боевиков затряслись, как в общем припадке падучей. Они что-то орали, нелепо подпрыгивая, кружась на месте, цепляясь друг за друга. Они еще надеялись выжить, хотя, по существу, были мертвы. Ствол автомата двигался из стороны в сторону по горизонтали, пресекая любые попытки преследователей повернуть обратно или открыть ответный огонь. Не полагаясь на одни только пули, Бондарь метнул влево и вправо по гранате, а сам приник к земле, пережидая близкие взрывы. Ухнуло почти одновременно, да еще как ухнуло! Пока по лесу гуляло эхо и осыпалась, шурша листвой, земля, Бондарь отшвырнул автомат с пустым магазином и выхватил пистолет с заряженной под завязку обоймой, но в этом уже не было необходимости. Живая сила противника превратилась в мертвую.

Опасность миновала. Чтобы возникнуть в следующий раз неведомо где, неведомо когда.

* * *

– В жизни ничего подобного не видела, – сказала Алиса.

Взгляд у нее был пустой, а голос безжизненный. Она стояла позади Бондаря в наброшенной на плечи рубахе и, глядя на распростертые повсюду трупы, качала головой. Незакатанные рукава рубахи свисали чуть ли не до колен, придавая девушке сходство с печальным Пьеро, но, вместо того чтобы пожалеть ее, Бондарь грозно нахмурился:

– Это еще что за новости? Ты почему здесь?

– На всякий случай, – ответила Алиса. – А вдруг бы тебе понадобилась помощь.

– Чем же ты мне собиралась помочь, хотел бы я знать? И где твой автомат, боец Сундукова?

– Я больше не Сундукова. А автомат пришлось бросить. Тяжелый.

– Что же мне теперь с тобой делать? – осведомился Бондарь. Тон его по-прежнему оставался грозным, хотя в глазах плясали веселые огоньки, которых понурившаяся Алиса видеть не могла.

– Не знаю, – тихо сказала она, по-детски шмыгнув носом.

– А кто знает?

– Тоже не знаю. – Немного поразмыслив, Алиса предположила: – Автоматы можно новые набрать. Сколько угодно.

Бондарь издал смешок, замаскированный под кашель.

– Чтобы ты их потом опять бросала где попало?

– Я больше не буду.

Это прозвучало настолько по-детски, что изображать гнев дальше стало невозможно.

– Ладно, прощаю, – проворчал Бондарь. – Только застегнись, в конце концов. У меня твой стриптиз вот где сидит. – Он провел ребром ладони по горлу.

Беспрекословно выполнив приказ, Алиса переступила с ноги на ногу.

– Оружие собирать? – спросила она.

Бондарь отрицательно повел подбородком:

– Обойдемся без трофейных автоматов.

– Разве мы уже выбрались из Чечни?

– Нет, но если будем продолжать в том же духе, то не выберемся, – заверил спутницу Бондарь. – Ни с автоматами, ни с минометами. Дальше надо идти тихо-тихо. Ночные переходы, дневные лежки.

– Почему? – встрепенулась Алиса. – Я же видела, как ты стреляешь. Может, лучше пробиваться с боем?

– Знаешь, на сколько километров разносится в горах шум пальбы? – Бондарь покачал головой. – Нет уж, хорошего понемножку. Скоро тут и так все три заинтересованных стороны соберутся.

– Чеченцы раз. – Алиса загнула палец. – Русские два. – Она загнула второй палец. – А кто третья сторона?

– Дикие звери, которые придут сюда попировать.

Глаза Алисы округлились:

– Послушай, а крысы не разбежались? – спросила она, опасливо озираясь по сторонам.

– Какие крысы? – удивился Бондарь.

– Те самые, из мешка. Ну, которых чеченцы специально морят голодом.

– А, эти… Ими индийцы любили пленников запугивать.

– Не поняла. – На лбу Алисы появилось сразу несколько горизонтальных морщин. – При чем тут индийцы? Ты говоришь о наемниках?