В Россию с любовью

А полковник и не ожидал ничего иного. Он таких Шадур повидал на своем веку больше, чем использованных лично им презервативов. Куда же без тех и других! И на кой они сдались, когда надобность в них отпадает!

ГЛАВА 4 РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ, МЫ ИДЕМ ИСКАТЬ

Разумеется, утром начался большой переполох, однако наспех раскинутый оперативный «Невод» богатого улова не принес. Какими фактами располагала ФСБ? А их почти не было, фактов, за исключением входящего звонка депутата Шадуры, записанного, как и все остальные, на три автономных магнитофона. Сам депутат, поднявший тревогу, как в воду канул. Двух отправившихся на его задержание сотрудников ФСБ обнаружили в 4.35 с пулями в холодных чекистских головах. Оба погибли в служебной «Волге», даже не успев обнажить оружие. Какая нелегкая занесла их на задворки музея Маяковского? Почему они не приняли элементарных мер предосторожности? Эти и другие вопросы можно было задавать покойникам сколько угодно, но дожидаться от них ответа было делом абсолютно безнадежным. Неожиданно прыток оказался Шадура, на которого пало главное подозрение. Прыток, коварен и расчетлив. Вот тебе и парламентарий!

Его дружок Эдичка Виноградов был найден сотрудниками милиции через полчаса после объявления операции «Невод». Еще не окончательно окоченевший, но уже совершенно не способный давать показания, опознавать злоумышленников и подписывать протоколы. Как и в первом случае, свидетелей его убийства выявлено не было. Дискеты, на которую, как предполагалось, он мог переписать секретную информацию, в машине тоже не оказалось. Орудие убийства — обыкновенная вязальная спица — оставляло богатый простор для всевозможных версий и предположений. Слишком богатый, чтобы хотя бы приблизительно очертить круг подозреваемых. Милиционеры с облегчением вздохнули, когда дело перекочевало в ФСБ, а произошло это еще до того, как утро начало красить нежным цветом стены древние Кремля.

Экстренное совещание в Главном Управлении началось с того, что проводивший его директор службы безопасности помянул Эдичку емким матерным словом. Скрывшемуся в неизвестном направлении Шадуре досталось куда больше. Эпитафия в его адрес состояла из двух настолько витиеватых сложноподчиненных предложений, что повторить их не смог бы и сам генерал, произнесший их в запале.

Ведь в самолете не просто погибли иностранные граждане и ценный груз. В случае огласки взрыва мирные инициативы России в отношении Республики Ичкерия стали бы выглядеть, мягко говоря, сомнительно. Стоит СМИ прознать о воздушном теракте, и пошло-поехало. Один умник намекнет, что мину в самолет с гуманитарной помощью подложили с ведома силовых ведомств, не желающих стабилизировать обстановку в регионе. Следующий разумник подхватит эту догадку и превратит ее в злой умысел высокопоставленных персон, которые наживаются на бесконечной войне в Чечне и не желают ее окончания. Получится известная анекдотическая картинка. Запад, как всегда, во всем белом, с лавровой веточкой в руках. А Россия в дерьме с ног до головы. Начиная с последнего авиамеханика военного аэродрома и заканчивая первыми лицами государства. Короче, авиакатастрофа представлялась единственной приемлемой официальной версией. Тогда и сам вопиющий факт хищения медикаментов не отразится на престиже государства. Биомать престиже биомать государства, как с чувством выразился генерал, наверняка знавший, что он имеет в виду. И еще он сказал, что если истинные причины трагедии просочатся в прессу, то многим из присутствующих тоже предстоит кое-куда просочиться. В собственные унитазы их служебных кабинетов. Вместе со всем своим служебным дерьмом.

Примерно к девяти часам утра невыспавшийся и голодный офицерский состав, созванный на совещание по срочной системе оповещения, осознал свою ответственность, уяснил свои первоочередные задачи и отправился выполнять приказы. Распустивший сотрудников генерал запил минеральной водой свою утреннюю дозу таблеток с витаминными драже вперемешку, после чего связался с подразделением экстренного реагирования.