В Россию с любовью

— Приехали, — зачем-то произнес Гарик. Перед кем он отчитался? А черт его знает.

Несколько секунд, а может быть, минут он неподвижно сидел на месте, тупо разглядывая свои руки, охваченные мелкой дрожью. Из этого транса его вывел мобильный телефон. Когда из нагрудного кармана рубашки раздалось призывное верещание, Гарик подпрыгнул так, что коснулся макушкой потолка «Волги».

— Алле-у… Алле-у… Гарик? — Машин шепот влился в подставленную ушную раковину.

— Да! — Он прокашлялся, отчего голос его сделался гораздо более отчетливым. — Слушаю.

— Через десять минут Артур выходит. Ты успеешь его встретить?

Гарик прикинул, что на погрузку мертвого тела в багажник уйдет минуты три, а езды отсюда до Машиного подъезда метров двести-триста.

— Запросто, — сказал он убежденно. — Мне сегодня еще много чего успеть нужно…

В трубке испуганно заныли гудки отбоя. И вовсе не Артур спугнул Машу, как предположил Гарик, взявшийся выволакивать труп из машины. Просто хриплый хохот, которым он сопроводил последнюю фразу, ни один здравомыслящий человек не захотел бы дослушивать до конца.

А небо над Москвой было чистым-чистым, синим-синим и таким безоблачным, как будто иных поводов омрачаться, помимо надвигающейся осени, не существовало на этом свете.

* * *

«Великая Америка спасает не только своих рядовых Райнов. Она готова прийти на помощь каждому, кто нуждается в ее поддержке. Но доверчиво протянутая рука должна быть сильной, поскольку всегда находятся желающие вцепиться в нее зубами.

После трагедии, о которой я собираюсь рассказать вам в этих строках, трудно рассчитывать на потепление отношений между США и той империей, которая не приобрела добрый нрав от того, что сменила одну аббревиатуру на другую. Русский медведь опять встает на дыбы. Возврат к прошлому? Возможно. Но как долго война может оставаться «холодной»? И знаете ли вы, какая температура достигается при взрыве мощностью…»

Начало статьи неплохое, однако насчет мощности и температуры придется навести справки, решил Артур Задов, спускаясь по лестнице. Это можно будет сделать в пути, покопавшись в Интернете. И дискету, вставленную в ноутбук, нужно изучить досконально. Как любит говорить редактор, настоящий репортер должен знать тему, о которой пишет, хотя бы чуточку лучше своих читателей. Или, по крайней мере, создавать такое впечатление.

Дверь машины захлопнулась за спиной рассеянного Артура подозрительно быстро, но он не придал этому значения. Он жил уже завтрашним днем, по нью-йоркскому времени. Московское, как всегда, безнадежно отставало. Ничего, скоро и в этом застойном пруду забушуют страсти! Дайте только Артуру добраться до своего места в самолете! Пока что не бизнес-класс, но это дело поправимое. Как говорят на исторической родине: скоро сказка сказывается, да не скоро business делается!

Артур ничуть не огорчился, обнаружив, что поданное к подъезду такси выглядит немногим лучше древней колесницы, которую не сочли нужным хотя бы малость отреставрировать, после того как извлекли ее из-под обломков Колизея. Прокатиться напоследок по Москве в такой развалюхе — тоже своеобразная экзотика. Будет что вспомнить. Тем более, если написать не только громкую статью о русском терроризме, но и по-быстрому состряпать книженцию на эту актуальную тему. Артур даже название на ходу заготовил. «В медвежьем берлогове». Подбирая английский эквивалент по пути к ожидающей «Волге», он задумчиво хмурился. Вроде бы броское название, а что-то в нем было не так.

— В аэропорт?

— А? — Артур с недоумением уставился на таксиста, высунувшегося из окошка «Волги». Немного лба, чуть больше носа, а все остальное — подбородок, перечеркнутый линией рта. Очень глубоко и прямо перечеркнутый.

— В аэропорт едем? — повторил вопрос таксист, приоткрыв щель своего рта до размеров почтового ящика.

— Да, — кивнул Артур, безуспешно дергая ручку задней дверцы. — Откройте, пожалуйста.

— Замок сломался. Садитесь вперед.

— И с другой стороны сломался? — желчно осведомился Артур, который, как и все американцы, считал ниже своего достоинства сидеть в кэбе рядом с водителем.

— Нет, — засмеялся таксист. — Та дверца сломаться не могла, потому что вообще никогда не открывалась.

— Средневековье какое-то, — буркнул Артур. — Заповедник дикости. Может быть, багажник тоже не открывается?