В Россию с любовью

Если бы это было произнесено наставительным или высокомерным тоном, Регина ни за что не смолчала бы. Она принадлежала к той породе девушек, которые за ответом в карман не лезут, даже если они одеты в одну рубашку на голое тело, у которой нет никаких карманов. Однако Громов разговаривал с ней не с позиций праведника, распекающего грешницу. Он просто предлагал Регине взглянуть на себя со стороны, сохраняя при этом нейтралитет. Такую пилюлю, несмотря на всю ее горечь, она кое-как проглотила. Правда, не удержалась от едкой ремарки:

— Не учите меня жить, лучше помогите материально.

— Мужчина, — бросил Громов.

— Что?

— Без обращения «мужчина» эта фраза звучит как-то незавершенно.

— И так сойдет, — буркнула Регина.

Она вдруг почувствовала себя малолеткой, брякнувшей какую-то несусветную глупость в присутствии взрослого человека. А тут еще эта куцая ночнушка с дурацким утенком на груди!

Скрывая смущение, Регина ухватила новый бутерброд и, перемалывая его зубами, уставилась на экран, где продолжалась бесконечная пантомима.

— Включили бы звук, что ли, — предложила она. — Рики Мартин как раз поет.

Громов взял со стола дистанционный пульт и нажал нужную кнопку. Однако послушать латиноамериканского мачо Регине не довелось — на экране запрыгали, стремительно сменяя друг друга, картинки других каналов.

— Жалко вам, что ли?

— Рики Мартина? — Громов приподнял одну бровь. — А почему я его должен жалеть? По-моему, парень очень неплохо устроился. Экзотика, красивые девушки вокруг увиваются.

— Завидуете! — злорадно заключила Регина, в который раз за сегодняшнюю ночь почувствовавшая себя уязвленной.

— Чего я меньше всего желал в этой жизни, — сказал Громов, — так это выделывать коленца перед зрителями. Чтобы быть клоуном или там поп-певцом, требуется особое призвание. У меня его нет.

Регина хотела было возразить, что клоуны и певцы — разного поля ягоды, но с мысли ее сбило изображение циферблата, возникшее на экране. Секундной стрелке осталось сделать один оборот, чтобы часы показали ровно пять.

— Уже утро? — удивилась она.

— Если хочешь, — предложил Громов, — можешь открыть шторы. Не забыла еще, как солнце выглядит?

— Очень оно мне нужно, солнце ваше. В такую рань я обычно дрыхну без задних ног.

— Как насчет передних?

— Со своими ногами я как-нибудь сама разберусь. Без посторонней помощи.

— Смотри не запутайся. — Громов усмехнулся. — А вообще-то выспаться тебе не мешает. Сейчас послушаю сводку новостей и выключу телевизор. Отдыхай.

Регина оперлась на диван локтем и от нечего делать принялась смотреть новости. То, что в таком положении угол стола заслонял ей часть экрана, ее абсолютно не волновало. Она никогда не понимала своего отца, не пропускавшего ни одной информационной передачи. Она вообще его не понимала, как и он ее. Со дня его гибели Регина не проронила ни слезинки. А сегодня вдруг воспоминание о нем причинило ей боль.

— Вам сколько лет? — спросила она у Громова.

— Много.

— Сорок?

Он повернулся к ней и без улыбки ответил:

— Сто.

— А выглядите моложе, — пошутила в ответ Регина.

— Зато чувствую себя значительно старше. — Помолчав, Громов добавил: — Иногда.

— Почему?

— Потому что со временем жизнь начинает утомлять. Когда-нибудь поймешь, к сожалению.

— Я и сейчас понимаю. Лично мне…

— Тихо!

Регина, оборванная на полуслове этим властным окриком, даже не успела обидеться. На экране возникла фотография… Валентина, который почему-то был снят в военной форме и лихо заломленной фуражке. Еще больший сумбур в мысли Регины вносил заунывный голос за кадром:

— …и его водитель скончались на месте. Как сообщили нам представители московского военного округа, подполковник Рябоконь Сергей Леонидович занимал должность начальника особого отдела. Расследование обстоятельств его гибели в настоящее время…

Голос диктора уплыл куда-то, когда перед глазами Регины возникли кадры, снятые на месте происшествия. Ночное шоссе, освещенное прожекторами и фарами автомобилей: милиция, «Скорая помощь», микроавтобус, солидная иномарка и даже пожарная машина. Груда искореженного металла посреди лоснящейся лужи. Возбужденно жестикулирующие люди. И два окровавленных тела прямо на асфальте. Наткнувшись на них, объектив камеры поспешно переместился на лицо румяного милиционера в белой портупее через плечо.

— Осмотр места ДТП, тсзть, позволяет сделать вывод, — веско заявил он. — Потерпевшие, тсзть, совершали обгон со значительным превышением скорости. — Широкий, но совершенно ничего не объясняющий жест. — В это самое время по встречной, тсзть, полосе двигалось транспортное средство, именуемое «КамАЗ». — Оператор мельком показал зрителям мятую кабину грузовика, а милиционер, посопев немного, выдал заключительное резюме: — Тсзть, данное столкновение явилось результатом неосторожности водителя легковой автомашины, которая, тсзть, и привела к вышеупомянутому столкновению, вызванному… вызванному…