В руках бандита

Такой я позволяла себя видеть только трем людям: папе, Авроре, и ему. Уильяму. Сердце сжимается при его упоминании, перед глазами появляется его статный образ. Его глаза смотрят на меня осуждающе, его полные губы сжимаются, а его пальцы аккуратно гладят меня по щеке и вытирают покатившиеся влажные горошинки.

Если бы эта картина стала реальностью…

– Он меня кинул. Выбросил, как сломанную игрушку, – шмыгаю носом и дрожащим кулаком смахиваю капли слез.

– Почему?

– Я беременна, – выдаю я, наблюдая за мгновенно распахнувшимися глазами Ло. – После нашей встречи с тобой я уехала в круиз с Уильямом. Эти дни должны были стать лучшими в нашей жизни. Я любила его, понимаешь? До боли в сердце любила. – пытаюсь вдохнуть воздух полной грудью, но получаются судорожные рывки из-за слез. – Хотела обрадовать новостью, думала, заживем счастливо…

– А он?

– Я рассказала о своем положении на третий день нашего круиза. Он вроде был счастлив, улыбался, строил планы. Даже обещал жену бросить ради меня. Но, когда мы вернулись, Уильям привез меня в этот гадюшник и дал деньги.

– Как же твоя квартира? – спрашиваю слегка заторможено.

– Не знаю. Там наверняка живет другая подстилка. Он выкинул меня и просил забыть наши отношения, понимаешь?

Слезы снова не дают мне вымолвить и слово. Они текут по щекам, скатываются, падают на пол. Капают сквозь ладони, которыми я закрываю лицо от бывшей одноклассницы. Я и так пала ниже некуда, не сдержалась, расклеилась. Не хочу видеть жалость в ее глаза, ощущать надменность и насмешку. Карма, да?

Но вместо этого я ощущаю теплые руки на своих плечах, а к лицу приникает что-то мягкое и теплое. Ее плечо. Ло пахнет ванилью, спокойствием и умиротворением. Не знаю, почему именно Долорес Браун, которую я когда-то обижала в средней школе, сейчас крепко прижимает меня к себе и гладит по голове, как маленькую девочку.

Слезы не сразу высыхают на глазах. Проходит время, прежде чем я успокаиваюсь и отхожу от Ло.

– И ты… ну… убила его? – нерешительно спрашивает он..

– Нет, – шепчу я, вытирая слезы с щек. – Я не могу его убить. Столько раз пыталась сходить в клинику, столько раз записывалась на аборт, но все время отменяла запись. Не могу я.

– Что будешь делать?

– Не знаю. Должно в один прекрасный день получиться. Я избавлюсь от него.

– Послушай, – внезапно она поворачивает мое лицо к себе и вкрадчиво твердит: – Если ты родишь ребенка, ничего страшного не произойдет. Это же твоя плоть и кровь. Если после аборта пойдут осложнения, то никогда не сможешь завести семью. Деньги на содержание ребенка реально заработать…

– Ты серьезно? Где ты заработаешь больше бабок, чем в эскорте?

– Можешь подать на алименты. Все же Уильям отец ребенка.

Представляю, как я в суде буду вымаливать у этого негодяя крохи на содержание нашего малыша. Сами подумайте, бывшая эскортница и киллер судятся за алименты. Класс. Ло не знает все, что нас связывает с Уильямом и объяснять подобные мелочи не стоит. Но ее взгляд буквально кричит об уверенности и правоте. Она не отстанет, будет стоять на своем. Наверное.

– Тогда меня посадят на нары за проституцию. Он все выставит против меня, понимаешь? Я не нужна ему. Ни я, ни ребенок. В эскорт я больше не вернусь, да меня никто и не возьмет с пузом. Никому я не нужна…

– Давай вместе что-нибудь придумаем. Я попробую тебе помочь, ладно?

– Правда?

– Правда-правда.

Сама не верю, что Ло предлагает поддержку. Ее глаза светятся уверенностью и жизненными искрами. Никто не глядел на меня с такой тягой к жизни. Никто. А эта девчонка в состоянии вытянуть меня со дна и дать шанс на счастливую жизнь. Только…

– Почему ты помогаешь мне?

– Однажды ты спасла жизнь моему брату, а я спасу жизнь твоему ребенку.

Так просто? Наверное, в этом есть какой-то смысл. Если Ло не ревет в подушку от своей несчастной судьбы, как в прошлую встречу, значит, с ее братом все хорошо. Ей удалось оплатить операцию. В груди моментально растекается тепло от того факта, что я смогла помочь кому-то, хоть и специфическим способом. Но я не рассчитывала, что мне понадобится ее помощь.

Мы сидим с Ло на кухне около часа. Она рассказывает о работе официанткой в том ресторане, где мы встретились, вспоминала школьные года, университет. А я так никуда и не поступила, потому что карьера модели поглотила меня, а последующие проблемы не дали возможности на обучение.

Через полтора часа Ло покинула мои апартаменты. В груди все еще плескалось тепло, а на губах играла улыбка. Возможно, мне будет сложно одной вынашивать ребенка, я навсегда лишена мужского плеча, но Ло дала надежду на то, что я справлюсь.

И сейчас я уверена в этом.

Через несколько минут после ухода подруги (наверное, ее можно так назвать), в дверь снова звонят. Почему не в домофон? Может, кто-то из соседей пришел к Мел? Но женщина не выходит из своей комнаты, мне приходится подойти к двери, заглянуть в глазок и обомлеть.

Не сразу понимаю, почему я открыла дверь, почему не притворилась, что меня нет дома. Знакомый оценивающий взгляд скользит по мне вдоль и поперек, губы плотно поджимаются, а руки скрещены на груди.

– Ты?