В руках бесчувственного

— Так, значит, у тебя вчера был первый раз? — спрашивает врач, а я мгновенно краснею, как вареный рак.

— Да.

— Живот тянет? — вновь смущающий вопрос.

— Угу.

— Это нормально. Проходи за ширму, раздевайся и приступим к осмотру. Влад сообщил, что тебе нужна защита? У нас самые современные методы. Так что ты в надежных руках.

Вздыхаю и иду во вторую половину кабинета. Снимаю вещи. Окно закрыто белой тканью, но приоткрыто, так что ветерок мгновенно выпускает тонны мурашек по телу. Врача зовут Елена Игоревна, и она быстро и безболезненно проводит осмотр. Берет мазки, проверяет грудь. Не обходится и без клятого гинекологического кресла.

— Что же, Юля. У тебя все в порядке. Есть небольшие разрывы, но они очень быстро заживут. Пока в половую связь не вступай, — врач снимает перчатки и вновь что-то печатает, — у тебя здоровая матка. Хоть сейчас можно рожать.

Она широко улыбается, а я скалюсь в ответ. В голове все еще стоит картина, как Левин ждет меня у входа. Неужели смогу сбежать? Но сердце почему-то сильно ноет. А серые глаза мучителя не дают покоя. Подушечки пальцев будто наэлектризованы, они хотят ощутить жар крепкого мужского тела. Еле удерживаюсь, чтобы не заплакать. Влюбилась, идиотка.

— Сейчас я отправлю анализы в лабораторию, а завтра узнаю результаты и назначу тебе безопасную контрацепцию.

— Спасибо, — резко поднимаюсь и почти бегу из кабинета.

Хватит с меня. Слезы уже не сдерживаю, ведь чувства рвутся наружу самым настоящим цунами. Они захлестывают, не позволяя рассудку даже слова вставить. Бегу вниз, игнорирую Илью и мчусь к машине Левина. Он явно рад меня видеть. Парень резко открывает пассажирскую дверь, но я вдруг замираю. Вспоминаю время, проведенное с сероглазым тираном. Такое короткое, но важное. И я, слишком глупая и наивная для властного, жесткого мужчины. Но сердечко рвется наружу, готовое выпрыгнуть и сбежать.

— Юлия Владимировна! — слышу крик Ильи.

Охранник не пытается силой увезти меня. В его глазах сквозит тревога и понимание. Почему я сомневаюсь? Ведь должна убежать от Волкова! Он погубит меня! Растопчет мои чувства. Одна часть души рвется в машину, буквально тащит за шкирку, а вторая ноет, удерживает.

— Овечка, поехали! — орет Левин, хватая меня за локоть, но я вырываюсь и делаю шаг прочь.

Не могу. Не хочу! Разворачиваюсь и иду к Илье. Голова Макса торчит в окне машины, он с ехидной улыбкой смотрит на мои метания.

— Бл*! — громко выругивается мажор, затем садится в машину и уезжает.

Ошиблась ли, приняв такое решение? Не знаю… но без Волкова я умру. У меня, наверное, развился стокгольмский синдром. Влюбилась в своего похитителя и уже не желаю свободы. Блин! Сажусь в машину под тихое одобрение охранника и водителя. Чувствую себя идиоткой. На телефон приходит сообщение: «Я все равно тебя у него заберу». Леша? Мне стыдно перед ним. Но люблю другого мужчину. «Прости» — отвечаю ему коротко, но лаконично.

— А ты шустрая, — ржет Макс, пока мы едем обратно в особняк, — так прям вылетела из больницы, я аж офигел.

— Да уж, — вымученно улыбаюсь.

Мужчина смотрит на меня прямым, пронизывающим взглядом.

— Могу лишь сказать, — он прерывает диалог наших взглядов первым, — что ты сделала правильный выбор. Волков суров, но к тебе относится по-особенному.

— Это все видят, — добавляет Илья, а я снова заливаюсь румянцем.

О нашем сексе все теперь знают, да? Кошмар. Пытаюсь успокоиться, как мы подъезжаем к воротам.

— Рад, что вы приняли решение остаться, — Илья открывает дверь и меня буквально сбивает с ног мохнатое чудище.

Чуть не плачу. За эти короткие дни дом, люди и даже монстр, чуть не сожравший меня при первой встрече стали почти родными. Треплю жесткую шерсть Честера, чувствуя себя в полной безопасности. Вокруг благоухает прекрасный сад, и садовник методично подстригает кусты с белыми розами. Подхожу к нему, чтобы хоть немного отвлечься.

— Красивые, — улыбаюсь приятному мужчине.

Старичок лыбится в ответ. Ему явно по душе мое внимание к этим прекрасным цветам.

— Это «Вирго». Классический сорт с крупными цветками, — с любовью касается пальцами нежных лепестков, — высажены по просьбе Владислава Олеговича. Его мама, царствие ей небесное, очень любила такие розы.

Мать Волкова? Сердце стучит как сумасшедшее. Я ведь о нем совершенно ничего не знаю. Даже возраст. Знаю лишь, что он божественно красив, сексуален и я таю в его руках. А может быть, этого достаточно? Не эгоистично ли говорить о любви к тому, чья душа покрыта мраком?

— А почему у нее в центре лепестки желтоватые?

— Потому что сегодня жарко. Вчера был дождь, — улыбнулся садовник, — и они сменили цвет на розовый. Это особенность сорта. Уточненные, красивые, украсят любой букет.

— Но лучше всего смотрятся живыми, — улыбнулась ему.

— Верно, — он аж воссиял.