В руках у психопата (СИ)

— Мне придется привести сюда твою милую подружку и как следует ее оприходовать. — Упоминание об Эви заставило меня стать посговорчивее, хотя я до сих пор не знал, чего от меня хотят.

— Что вам нужно? Я сказал, где доку… — Я не успел договорить, как дрожащий от бешенства охранник, ударил меня в висок. Голова загудела от боли. Перед глазами замерцала яркая вспышка. Я едва не прикусил язык, но не успел перевести дух, как последовала новая серия ударов по лицу. Левый глаз быстро наливался кровью, скоро он совсем закроется.

— Тогда, как ты объяснишь, мразь, что бумаг на месте не оказалось!? — заорал конченый охранник мне в лицо. — Я медленно покачал головой, отказываясь верить. Этого не может быть! Кровь затекла в рот и я автоматически сплюнул на пол.

— Я ничего не понимаю, — невнятно пробормотал и снова получил удары по голове, груди и в живот. Задохнувшись, сложился пополам, насколько позволяли связанные за спиной руки, и тихо застонал.

— Говори правду, сука, мне надоело с тобой возиться! Скажешь и я отведу тебя к твоей девке. — Потирая распухший и окровавленный кулак говорил садюга. — Я уже мало соображал, но заставил себя собраться. — Будешь сотрудничать?

— Я готов, но я не знаю… — Я зажмурился, готовясь к новому избиению. Когда его не последовало, я расслабился, лихорадочно соображая, как поступить, как вдруг меня потряс прямой удар в челюсть. Голова резко запрокинулась назад, а рот мгновенно наполнился кровью. Сплюнуть не было сил и вязкая жидкость просто стекала, заливая подбородок. Судорожно хватал воздух, пытаясь не захлебнуться. — Возможно, память меня подвела и никаких документов и в помине не было, — наконец, выдавил я.

— Сдается мне, ты пытаешься слиться с темы, — произнес боров, до этого момента скромно наблюдавший за моим избиением, что было странным. В последнюю нашу встречу, жестокостью от длинного ублюдка он не отличался. Что сейчас останавливает? Боится профессора? — Твое время истекает. Я спрошу еще раз. Куда ты дел эти чертовы бумаги?

— Я уже сказал, все, что помнил, — прошептал я.

— Твоя подстилка ничего. Как думаешь, разок даст мне, если хорошо попрошу? — бетонная стена спереди начала расплываться. От страха за Эви и собственной беспомощности к горлу подступил комок. Я замотал головой из стороны в сторону. Голова закружилась от этого движения и я снова застонал.

— Нам очень нужно, чтобы ты сказал правду. И всего то.

— Я сказал правду! — закричал я. — Сказал! — от нового удара я вместе со стулом повалился назад. Я дико взыл, придавив свои руки, связанные за спиной. И услышал хруст костей. От боли чуть не потерял сознание. Перед глазами замелькали воспоминания, когда более месяца назад, я точно также валялся, привязанный к стулу, с единственной разницей — тогда был шанс и я им воспользовался.

— Думаю, пора сходить за девчонкой. — Я знал, что нам никто не поможет, но это уже не важно. Им приказано любыми путями выудить информацию и плевать, что информацией я не владею. Боров пнул меня в бок и добавил: — Все еще будешь отмалчиваться? — В горле что-то хрипело и булькало. — Переверни его, Серый, видишь задыхается. — Бетонный пол резко надвигался и мое лицо коснулось холодной плиты. — Тащи девку. Посмотри сюда, — боров указал на что-то за своей спиной, когда длинный удалился. Я прищурился. Левый глаз заплыл, пришлось напрячь правый: ведро воды, стоявшее на табурете, заставило меня похолодеть. — Что, обделался? — Он загоготал. — Догадался, что я придумал? Молодец! Хвалю!

— Вы ничего этим не добьетесь. Я сказал все! — с трудом, сквозь надсадный кашель, прохрипел я.

— О, поверь, мы добьемся! Возможно, не сразу, но, когда, каждый день, каждый чертов день, ты будешь скулить от боли, ты заговоришь. — говоря это, он поставил ногу на связанные онемевшие руки и придавил их тяжестью своего тела. Боли уже не чувствовал, хотелось лишь одного: тишины.

— Ну, что, не передумал? — его голос доносился как будто издалека…

— По-моему, он отрубился, — произнес, вошедший охранник. Голоса плыли над головой, пока я лежал на бетонном полу, прижавшись к нему щекой. Мне хотелось раствориться в этой прохладе, но, услышав громкие рыдания Эви, буквально, вырвал себя из объятий долгожданного покоя.

— Звери! Подонки! Сволочи! — Она кричала, лягалась, вгрызалась зубами в их руки, пытавшие ее схватить. Два здоровенных лба не могли справиться с хрупкой девочкой. Моей девочкой. Я улыбнулся сквозь разбитые губы. Детка, как же мне жаль!

Спустя секунду, улыбка сползла, оставляя место ужасу, сковавшему все тело. Боров ухитрился схватить Эви за шею и окунул в ведро с водой. Она хватала его за руки, пытаясь освободиться, но, эта сволочь держал крепко. Его мерзкий смех отдавался звоном в моих ушах.

Мне казалось, прошла целая вечность, прежде, чем он отбросил любимую на пол, заметив, что она перестала сопротивляться. Жадно глотая воздух, задыхаясь и отплевываясь, она продолжала с ненавистью смотреть на своего мучителя.