В самое сердце, или Любовь без правил

По всему видно, что говорить об этом парню более чем неприятно. Еще бы, ведь дело касается родного отца. И мачехи. Хороши родственнички, нечего сказать!

— А кто эта девушка? — осторожно уточняю я. И еще один вопрос не осмеливаюсь задать: как Арбенин-старший мог решиться на такое? В собственном-то доме, когда наверху в спальне спит жена? Или Елене до такой степени все равно?

— Отец никогда не представлял мне своих пассий, — пожимает плечами Егор и мрачнеет. — Жаль, что все именно так. Мне кажется, он так и не смог никого полюбить по-настоящему… после мамы. Вот и пытается заменить подлинное чувство разными суррогатами.

— А Елена? — раз уж влезла в этот разговор, надо довести его до конца. Тем более, что-то подсказывает мне, что и самому Егору нужно выговориться. Поделиться тем, что накопилось глубоко внутри. — Она знает?

— Трудно не знать, согласись… — грустно хмыкает он. — Только ей тоже давно все равно. Она всю жизнь действует по указке собственного отца, я не знаю, почему. Ни за что на свете не воспротивилась бы его решению. А он держится за этот брак всеми силами. Вот так-то…

— Прости, — мне больно и стыдно, словно своими вопросами я разворошила осиное гнездо. Но только во взгляде Егора вновь нет ни упрека, ни осуждения. И, как бы неуместно это ни было, я понимаю, что угадала: он рад, что сейчас мы обсуждаем это. Словно наконец-то выпустил наружу наболевшее. И за считанные мгновенья стал еще ближе для меня. Гораздо ближе, чем даже после недавнего поцелуя.

— Не извиняйся, все в порядке, — он улыбается мне, а я вспоминаю слова его отца. Проговариваю их про себя и в очередной раз изумляюсь. Теперь уже совершенно ясно, что ничего общего с действительностью они не имеют. Егор вовсе не избалованный мажор, каким представил его мне Арбенин-старший. Вот только с какой целью? Не может же сам настолько заблуждаться?

Плохо и то, что и с самим Егором обсудить это я не могу. Ведь не спросить же его напрямую: за что отец тебя не любит? На такие вопросы вряд ли есть логичный ответ, да и причинять ему лишнюю боль не хочу.

Может, Александр Арбенин вообще из тех людей, кто не способен на добрые чувства. С женой он из-за бизнеса, одного сына считает едва ли не врагом, а второго держит в ежовых рукавицах, «как бы чего не вышло». А ведь при первой встрече он мне понравился и выглядел таким искренним…

«Ты совсем не разбираешься в людях, сестренка. Нет бы на моих ошибках учиться, так тебе все свои хочется сделать», — Настин голос звучит в голове так отчетливо, будто она и впрямь находится в этой же комнате. Именно так и сказала бы. И во многом была бы права, наверно, я действительно наивная и много раз ошибалась, выбирая себе в друзья совсем не тех людей. Но когда мы учились на чужих ошибках? Да и очень хочется думать, что в этот раз все иначе. Что в случае с Егором я все понимаю и делаю правильно.

— Ты выглядишь усталой, — он касается моего плеча. — И разговор этот неприятный, давай его закончим. Пойдем, провожу тебя в твою комнату.

Адекватен он точно больше меня. Соображает намного лучше. Мне ведь и в голову не пришло, что пора убраться. Лечебные процедуры завершены, и делать здесь нечего. Да и ситуация слишком двусмысленная, совсем не хочется, чтобы кто-то застукал нас ночью вдвоем.

Снова делаю попытку подняться, на этот раз стараясь как можно меньше задействовать поврежденную ногу. Если не наступать до конца, почти не больно, но тогда придется хромать и подпрыгивать. И не трудно представить, как это будет выглядеть со стороны.

Меня не должно волновать, что подумает Егор. Только… почему-то волнует. Я совершенно не хочется предстать перед ним в таком нелепом положении.

Но пока все это обдумываю, он опережает меня. Оказывается рядом, снова подхватывая на руки. И будто чувствуя, что могу начать возмущаться, поясняет:

— На ногу лучше не наступать, а прыгать тебе будет неудобно. Да и громко получится. Так что лучше я помогу.

С этим аргументом трудно спорить: я и не подумала, что своими прыжками могу всех всполошить. Вот только неизвестно, что хуже: это, или если хозяин увидит меня на руках у своего сына.

Но пока я переживаю, мы оказываемся в моей комнате. Егор прикрывает дверь и только потом опускает меня на пол, донеся почти до самой кровати. Здесь снова темно и все слишком напоминает ночь нашей первой встречи. Когда вокруг только лунный свет — и его силуэт. Правда, сейчас парень одет, но это мало что меняет. Он волнует меня куда больше, чем тогда. Мне нравится его запах, приятно ощущать его прикосновения. До дрожи восхитительно было находиться в его руках. И я, кажется, хочу большего…

Глаза быстро привыкают к темноте, и едва различимый свет с улицы позволяет рассмотреть его лицо. Непозволительно близко. Да что же это такое?! Я должна поблагодарить его, пожелать доброй ночи и спровадить из своей спальни, а вместо этого пялюсь на губы и представляю, какие они на вкус. И хочу узнать это больше всего на свете. А он не уходит.