В самое сердце, или Любовь без правил

Я грустно усмехаюсь из-за всего того сумбура, что царит в моей голове. Всего за несколько минут столько поменялось. То уверяла себя, что мы не должны сближаться, что из этого не выйдет ничего хорошего. А едва он отстранился, готова повиснуть на шее и никуда не отпускать. И плевать, что мы из разных миров, что его отцу это не понравится, что все может закончиться, не успев начаться. На все плевать. Лишь бы еще раз насладиться вкусом его губ…

— У меня сейчас плохо получается думать, Егор, — все-таки признаюсь, не решаюсь поднять на него глаза. — Поэтому уходи. Уходи, если решил, и не надо объяснений. Ты мне ничего не должен.

Он тихо смеется, осыпая короткими, но от того не менее жаркими поцелуями мое лицо.

— Девочка моя, я все объясню тебе завтра, обещаю. И ты даже представить не можешь, как приятно осознавать, что не хочешь отпускать меня. Мне давно не было так хорошо. Наверное, вообще никогда.

Мне тоже приятно слышать его слова, и еще приятнее ощущать, как он продолжает меня касаться. Вот только объяснения не слишком успокаивают. Но что я могу? Возражать, переубеждать, удерживать силой? Это как минимум глупо. И ведь сказала чистую правду, я в самом деле считаю, что он ничего мне не должен. Поэтому… пусть идет…

— Доброй ночи, сладкая, — Егор так стискивает в объятьях, что перехватывает дыхание. А потом исчезает. Быстро, неслышно выскальзывает в дверь, оставляя меня с еще большим количеством вопросов и разбушевавшихся желаний.

Глава 14

Казалось, что от избытка впечатлений я не смогу уснуть, но едва только закрываю глаза и опускаю голову на подушку, как проваливаюсь в сон. И в этом сне все повторяется. Умелые губы, доводящие меня до безумия и рождающие совершенно неприличные желания. Чуткие руки, крепкие объятья. Я и во сне продолжаю плавиться от его близости, мечтая о продолжении. О том, чтобы это сладкое, жаркое время не заканчивалось.

А просыпаюсь от аромата роз. Еще не открывая глаз, чувствую свежий, нежный запах моих любимых цветов. Он ощущается так близко, словно я нахожусь не в спальне, а в саду, возле пестрых роскошных клумб.

Может, это теплый ветер распахнул окно, и кусочек розового благоухания добрался до моей комнаты? Я ведь совершенно не помню, что было после ухода Егора. Вообще не видела, что происходит, ни о чем думать не могла. А других объяснений не приходит в голову.

Но открываю глаза и вскрикиваю в изумлении, едва не подскочив на кровати. Рядом с подушкой лежит букет. Он явно собран совсем недавно: на шелковых лепестках еще блестят капельки росы. Нежные ярко-розовые бутоны прелестны настолько, что я не могу оторвать взгляда. Смотрю на это великолепие и чувствую, как заволакивает глаза пелена слез. Мне никогда не дарили такой красоты. Вернее, вообще не дарили цветов. Я любовалась ими лишь издали: в магазинах, цветочных салонах, на клумбах или в руках других, более успешных женщин. Сама же о таком даже не мечтала. И уж точно не могла представить, что что-то подобное встречу в собственной постели сегодня утром.

Обида на Егора из-за его ухода тает окончательно. Чем бы он ни руководствовался во вчерашнем своем поступке, но восхитить мое сердце ему определенно удалось.

Осторожно беру цветы, опуская в них лицо и вдыхая, втягивая поглубже восхитительный аромат. Касаюсь губами душистых бутонов. Это, наверно, наивно и даже глупо, но ведь меня никто не видит, а значит, я могу быть собой. Вести себя так, как действительно хочется. А хочется визжать, смеяться и одновременно плакать от счастья. Я на самом деле счастлива и теперь уже даже не стоит скрывать, что влюблена. По уши влюблена, очарована и не хочу ничего менять.

Мне нравится это чувствовать, нравится, как метется сердце. Я уже соскучилась и безумно хочу к НЕМУ. Отрываю лицо от цветов и вижу на простыне сложенный вчетверо листок. Когда и как Егор все успел? Пробрался в спальню, да так, что я ничего не заметила.

Видел меня спящей? По телу растекается жар, когда я представляю мужчину, стоящего у моей постели. Что он делал, какие мысли его одолевали? Понравилось ли ему увиденное?

Дрожащими пальцами дотрагиваюсь до записки, поднося ее к лицу. И чувствую ЕГО запах. Сердце замирает, а потом пускается вскачь от волнения. Наполняющий меня жар возрастает, пульсирует по венам, снова заставляет думать о совсем не скромных вещах.

«Доброго утра и хорошего тебе дня, сладкая», — размашистый почерк, летящие буквы. Я зависаю, рассматривая их. И кажется, что в спальню врывается свежий ветер, шелестит тонкой бумагой. Будь здесь сам Егор, ветер растрепал бы его волосы, заставил бы пожелать запустить в них пальцы. Снова, как вчера, ощутить шелковистую упругость.

Я, как маленькая, касаюсь губами листка бумаги, снова вспоминая наш поцелуй. И это как будто делает меня ближе к нему. Провожу пальцами по розовым лепесткам.

— И тебе… — конечно, он не услышит, но, может быть, почувствует? Если я буду очень сильно этого хотеть? Многое бы отдала, чтобы сейчас оказаться рядом. Сказать спасибо, обнять, почувствовать опять дурманящую сладость губ…