В самое сердце, или Любовь без правил

— Я же не покупаю тебя… — скорее угадываю, чем слышу, потому что Егор шепчет едва различимо. Но так сильно нуждаюсь именно в этих словах. А он как будто знает, видит, чувствует мое сердце. Все мои сокровенные мысли. И добавляет, избавляя нас от последних разделяющих сантиметров. — Какая разница, кто и чего стоит? Достаточно того, что мы просто друг другу необходимы. Правда ведь?

* * *

Я ведь собиралась поговорить. Просто поговорить. Объясниться, попросить прощения — и отправиться домой. Оставить Егора отдыхать, а самой убраться подальше от соблазна. Как же вышло, что за окном уже совсем стемнело, за дверью палаты стихли голоса, а я все еще здесь? Лежу, уткнувшись в его плечо и мечтаю только о том, чтобы это время подольше не заканчивалось.

Грудь Егора вздымается чуть чаще, чем когда я только вошла. Наверно, даже не заметила бы этой разницы, если бы не еще одна ощутимая деталь. Очень-очень ощутимая. Он возбужден. Ни тонкое шерстяное одеяло, ни одежда не могут этого скрыть. И мне одновременно страшно и невероятно хорошо. Боюсь пошевелиться и раздразнить его — и не хочу отодвигаться даже на сантиметр. Не хочу терять это сладостное ощущение тепла, близость, которую прежде не чувствовала никогда в жизни.

Как же жаль, что мы в больнице! Егор после аварии, у него сотрясение, и я просто не имею права желать большего. Но только как не желать? Его пальцы перебирают мои волосы, поглаживают плечи, то скользят вниз по спине, обрисовывая линию позвоночника, то снова поднимаются, будто бы невзначай задевая чувствительное место за ухом. Оба одеты, мы целовались-то всего несколько секунд, но все, что происходит, до такой степени интимно и волшебно, что я даже дышать стараюсь через раз. Лишь бы не упустить, не прослушать ни одного мгновенья.

— Не хочу, чтобы ты уходила… — его рука задерживается на пояснице. Кончики пальцев чуть поддевают край блузки, невесомо касаясь кожи, но даже от этого едва ощутимого прикосновения по телу разливается горячая волна. У меня отключаются и логика, и здравый смысл, все ощущения концентрируются там, где замерли его пальцы. И немыслимых усилий стоит не взмолиться о том, чтобы он не останавливался.

— И я не хочу уходить… — завтра, наверное, обдумаю все на свежую голову и начну корить себя за безрассудство. Пожалею, что позволила так много. Но это будет только завтра. А сегодня, сейчас, никого, кроме нас, нет в целом мире.

— Выходи за меня замуж, Юль, — выдыхает Егор, почти касаясь губами моего виска. Гладит дыханием кожу. А я, похоже, окончательно рехнулась, потому что не вскакиваю с кровати в ужасе. Не залепляю ему пощечину и, кажется, даже не особенно удивляюсь подобному предложению. Лишь прижимаюсь еще теснее, так что между нами вообще не остается расстояния. Закрываю глаза и повторяю про себя его слова. Это не всерьез, конечно, но можно же мне хоть ненадолго поверить в сказку?

— Все время думаю, как мне понравилось, что ты назвалась моей женой, — продолжает парень. Пальцы делаются смелее, пробираясь под пояс джинсов. Нет, он все еще не допускает ничего слишком откровенного, но от одной мысли о том, как близко находится его рука к средоточию моих желаний, в животе порхают те самые бабочки, которых всегда считала банальной метафорой. Но сейчас убеждаюсь, что они более чем реальны. Расправили крылья, и от их щекочущих, дразнящих движений я становлюсь совсем глупой и бесстыжей. И думаю о таких вещах, которые вообще не допустимы, а уж тем более в больнице с едва пришедшим в себя мужчиной.

— Я люблю тебя… — его пальцы больше ничего не делают. Они все там же: на границе скрытых под брюками тоненьких трусиков. Не двигаются с места, не ласкают дальше. Но кажется, я ощущаю, как Егор освобождает меня от одежды. Как смотрит туманящимся взглядом, пожирает глазами, а потом начинает трогать, целовать… везде, куда может дотянуться. Везде, где я мечтаю его почувствовать… — Люблю… — слова дурманят, они въедаются в кожу, впитываются в кровь. Приковывают, притягивают меня к нему тончайшими, но неразрывными нитями, тянущимися от сердца к сердцу. — Хочу быть рядом с тобой. Сегодня, завтра. Всегда.

Что если это я ударилась головой, потому и мерещится всякое? Разве может что-то похожее случиться на самом деле? Мы из разных миров, такой мужчина, как Егор Арбенин ни за что на свете не позвал бы меня замуж. И в любви тоже бы не признавался, так естественно и спокойно, как дышит. Скорее всего, я просто сплю, потому так отчаянно и боюсь пошевелиться. Чтобы не проснуться и не разрушить в одно мгновенье это волшебство. Ведь когда мы счастливы во сне, все равно понимаем, что это только сон. И он вот-вот закончится…

— Юль? — Егор касается моего лица и чуть разворачивается, чтобы заглянуть в глаза. — Знаю, все ужасно неромантично, и кольца у меня тоже сейчас нет. Но я не мог этого не сказать. Если тебе нужно подумать…

Неромантично? Да у меня внутри все поет от счастья. Хоть и понимаю, что проснусь, сказка от этого ничуть не менее сладка.

Осторожно приподнимаюсь, опираясь на локти, так что наши губы снова почти встречаются.