В сентябре вода холодная

– Спасибо, что пригласили. – Стерхова перевела глаза на мужчину: – А вы, наверное…

– Муж. Всего лишь муж сиятельной дамы. Савелий Павлович Горский. – Он подал руку, и когда Анна протянула свою, склонился, чтобы прикоснуться к ней губами.

Ангелина предупредила:

– Пожалуйста, не пугайтесь. Мой муж – из вымирающего вида русских интеллигентов.

– И это приятно, – улыбнулась Стерхова.

Ангелина подхватила ее под руку и подвела к воротам. Те медленно распахнулись, и они пошли по лужайке, прочерченной мраморным пунктиром для автомобильных колес.

– Хотите в дом или же сразу на веранду?

– На веранду, – сказала Анна и, оглядевшись, оценила совершенство усадьбы: – У вас красиво!

Веранда с раздвижной крышей и прозрачными стенами располагалась у задней стены дома. Там у горящего очага на диване сидел худощавый мужчина, второй, крупный здоровяк, стоял возле бара и занимался приготовлением коктейлей. Услышав голоса, оба обернулись.

– Знакомьтесь! – Ангелина указала на крупного человека в черной бейсболке: – Евгений Хаустов, мой сокурсник. Дружим со времен учебы в университете.

– И не только. – Он улыбнулся. – В детсаду сидели на соседних горшках.

– Он шутит, – заметила Ангелина.

– Меня зовут Анна, – представилась Стерхова и развернулась ко второму, худому, блеклому и высокому. – Очень приятно.

– Геннадий. – Он сделал шаг навстречу, и Ангелина прокомментировала:

– Геннадий Михайлович – наш сосед, забежал на огонек почаевничать.

– Присоединяйтесь. – Хаустов взял две бутылки и показал их Анне: – Виски с мартини?

Она сказала:

– Немного водки.

– Вот это я понимаю! Наш человек! – Евгений Хаустов налил в бокал водки и протянул его Анне: – За знакомство!

Все выпили, потом разобрали тарелки и расселись на диванах у очага.

– Давайте сюда, поближе. – Хозяйка дома поощрительно улыбнулась Анне. – А я тут про вас рассказывала.

– Что именно?

– Какая у вас интересная работа.

– Это преувеличение.

– Раскрытие архивных дел… – задумчиво проронил Горский. Теперь он держался намного проще, оставив чудаковатую манеру за воротами дома. – Неблагодарное дело!

Стерхова усмехнулась:

– Но кто-то должен делать эту работу.

– Нетрудно догадаться, что свидетели со временем умирают, улики теряются, и многое забывается. Готов поспорить, раскрываемость у вас невысокая.

– Можно сказать и так.

Савелий Павлович погрозил ей пальцем и шутливым тоном добавил:

– Как профессионально вы уходите от ответа.

– А вам нужны цифры?

– Было бы интересно.

Обмен короткими репликами закончился длинной паузой, которая не могла продолжаться вечно, и Анна заговорила:

– За прошлый год раскрыто пять тысяч двести тридцать три преступления. Из них четыреста сорок пять убийств, двести одно причинение тяжкого вреда и двести восемьдесят одно преступление против половой неприкосновенности.

– Ну-у-у… – протянул Хаустов. – Это бездушная статистика. Вот если бы вы рассказали о каком-нибудь универсальном приеме, при помощи которого ведете расследование, это бы нас развлекло.

В сравнении с Горским он выглядел резким или даже вульгарным. Стерхова мельком посмотрела на Ангелину и сдержанно проронила:

– Никаких секретов нет.

– Неужели?

– Успех расследования складывается из сочетания множества факторов.

Ангелина одернула Хаустова:

– Анна Сергеевна приехала не для того, чтобы развлекать нас рассказами. – Она привстала с дивана и начала разливать чай. – А впрочем, я сама во всем виновата. Не надо было заводить такой разговор.

Приняв из рук Ангелины чайную пару, Стерхова проронила:

– Да нет, отчего же…

Горский тут же перебрался поближе. Во всем его виде сквозил неподдельный интерес.

– Тогда попрошу ответить мне на вопрос. Зачем ворошить старые дела? Не лучше ли заняться новыми?

Вопрос для Стерховой был привычным, она ответила не задумываясь:

– Неотвратимость наказания. Слышали о таком?

– О да! Конечно.

– Моя работа связана с обеспечением этого правового принципа.

– Ну хватит! – прикрикнула на мужчин Ангелина. – Пьем чай и рассуждаем о хорошей погоде.

– Гелечка! В кои веки выпало поговорить с интересным человеком, а ты запрещаешь, – посетовал Горский. – Мы не услышали от Анны Сергеевны ни одной занимательной истории. А их, я уверен, у нее предостаточно.

– Если только она сама захочет их рассказать, – сказала Ангелина.

– Ну что же… – Стерхова отставила чашку. – Могу рассказать вам пару историй. Но ничего занимательного вы в них не найдете.

– Так-таки ничего? – усмехнулся Хаустов.

– Одну только мерзость и грязь.

– И все-таки?

– Например: на днях в Кемеровской области отправили в колонию четырех человек за убийство их приятеля, который хотел выйти из преступной группировки. Его сначала избили, потом выкрали из больницы, обезглавили, а тело расчленили и бросили в прорубь. Как видите, ничего оригинального. Все повторяется.

– Вы сами их посадили? – уточнил Геннадий Михайлович, тихий сосед Ангелины.

– Нет. Этим делом занималась не я.

– А вы что-нибудь из своих расскажите.