В сердце Антарктики

На зимовке оставалось теперь только пять человек – Мёррей, Джойс, Дэй, Марстон и Робертс. Жара антарктического лета достигла высшей точки, сугробы быстро таяли, повсюду слышалось журчание текущей воды. На холме позади дома оставался большой снежный нанос, по которому шла дорога к анемометру Моусона. 1 декабря этот снег подтаял и от него потекло несколько ручейков; на другой день оказалось, что один из них проник под дом и образовал на низкой стороне ямы лужу около 30 см глубиной. Под домом хранилось много ценного, а единственное отверстие – ход в яму – залило. Пришлось выкопать яму с той стороны дома, где грунт был повыше. Джойс влез в нее и провел несколько часов, ползая в помещении высотой немногим больше тридцати сантиметров, спасая ценные ящики с типографским оборудованием и печатными материалами.

В следующие дни жители дома наблюдали пример контраста, свойственного антарктическому климату. Солнце растопило снег, погода стояла просто жаркая, но вода, подтекавшая под дом, куда не могли проникнуть солнечные лучи, и где температура воздуха никогда не поднималась выше 0° F [—17,8° C], замерзала по ночам и уже не оттаивала. Каждый день эта вода добавляла новый слой к скопившемуся под домом льду, который, наконец, почти достиг пола.

После окончательного отбытия Западной партии 9 декабря жизнь на зимовке текла без всяких событий до прибытия «Нимрода». Участники экспедиции, остававшиеся на мысе Ройдс, были заняты сбором яиц большого поморника, обработкой шкур, выполнением обычных научных наблюдений и наблюдениями над поведением пингвинов Адели. Было сделано много снимков, особенно Дэем, пингвинов во всевозможных позах; снимали и другие интересные вещи. Были проведены опыты по фотографированию микроскопических животных, и получен ряд их снимков в естественных условиях.

Возвращение «Нимрода»

Оставив нас 22 февраля на зимовке, «Нимрод» без всяких приключений возвратился в Новую Зеландию. Всю дорогу держался попутный ветер, никаких затруднений со льдами не было и через 12 дней после выхода с мыса Ройдс показались берега Новой Зеландии.

В течение зимы «Нимрод» стоял в Литтелтоне в ожидании, когда настанет время снова отправиться за нами. Судно поставили в док и тщательно отремонтировали. Все результаты той сильной трепки, которую «Нимрод» получил во время нашего плавания, были устранены, и он находился в полной готовности вступить опять в борьбу со льдами.

В конце года запасы были приняты на борт. Предполагалось, что, если не вернется какая-нибудь из санных экспедиций, то одна из партий экспедиции вынуждена будет провести вторую зиму на мысе Ройдс. Возможно, что и сам «Нимрод» окажется затертым во льдах и тоже зазимует. Поэтому на судно взяли достаточное количество припасов, погрузили как можно больше угля. Капитан Ивенс, командовавший пароходом «Куниа», буксировавшим «Нимрод» в антарктические воды, по моему представлению был назначен командиром «Нимрода», так как капитан Ингленд, после прибытия в Новую Зеландию, вынужден был подать в отставку из-за плохого состояния здоровья.

«Нимрод» вышел из Литтелтона 1 декабря 1908 года и свой путь на юг совершал в условиях превосходной погоды. Вечером 3 декабря задул попутный ветер. На судне остановили машину и шли под парусами до 20 декабря уже под 66°30’ ю. ш. и 170°28’ з. д. Впереди виднелся отблеск льдов. Подняли пары, но все же шли до самых льдов под парусами.

Скоро судно оказалось среди мелкого льда и несколько часов пробивалось через него. Затем, встретив тяжелый плавучий лед, оно вошло в него и медленно продвигалось, отыскивая проходы среди льдин. На льду лежало много тюленей, смотревших на судно с обычным выражением добродушного изумления. На следующий день лед оказался более сплоченным. Ход судна на юг замедлился. Команда умудрилась даже по пути убить на льду и освежевать нескольких тюленей-крабоедов. Вечером в тот же день «Нимрод» вышел на чистую воду и в полдень 22 декабря находился под 68°20’ ю. ш. и 175°23’ з. д.[97] Далее он смог идти опять под парусами по свободному ото льда морю Росса. Пояс плавучих льдов был примерно в 100 километров шириной.

26 декабря «Нимрод» достиг 70°42’ ю. ш. и 173°4’ з. д. – той точки, в которой в 1843 году Джеймс Росс видел «сплошной торосистый лед», а мы встречали лишь отдельные плавучие льдины на обширном пространстве свободной воды. При измерении глубины лот не достиг дна на 2880 метров. Таким образом, предположение, будто лед, виденный Россом, стоял на мели, было полностью опровергнуто.

В полдень 27 декабря «Нимрод», продвигаясь в юго-восточном направлении, встретил тяжелый лед под 72°8’ ю. ш. и 173°1′ з. д. Однако к концу дня он получил опять возможность двигаться вперед. В 4 часа следующего дня «Нимрод» снова был на свободной ото льда воде; отблеск льда виднелся только на востоке.