В сердце Антарктики

Только мы достигли мыса Флагштока и повернули к берегу, расположенному против гнездовья пингвинов, как сильный порыв ветра ударил сани сбоку и опрокинул их. Удар был так силен, что алюминиевая кухня вылетела из ремней, ветер подхватил ее и покатил металлический цилиндр по гладкому льду. Дэй застопорил машину с возможной быстротой. Мы с Пристли соскочили и побежали вдогонку за сбежавшей кухней. Она тем временем распалась на части, большая круглая крышка отскочила от кольцеобразного сосуда, наружный котелок для таяния льда, подставки наружного кожуха и внутреннего котелка и сам котелок – все катилось отдельно. Крышка котелка отскочила, и из него высыпались на лед наши три миски и три ложки. Все эти предметы мчались на перегонки прямо к воде, по направлению к морю Росса. Ложки и миски изловили легко, так как они имели коническую форму, и ветер не мог катить их по прямой, а заставлял описывать кривую. Мы с Пристли изловили внутренний котелок и с помощью подоспевшего Брокльхёрста поймали алюминиевые подставки. Большой сосуд для таяния снега, наружный кожух и цилиндрический сосуд катились с такой быстротой, что при всех наших стараниях их не удавалось догнать. Наконец, когда мы совсем уже почти настигли их, они весело прыгнули с края льдины и один за другим нагло исчезли в черных водах моря Росса. Это тяжелая потеря, таких алюминиевых кухонь у нас, конечно, было мало.

На следующий день мы собирались устроить второй склад для своего путешествия, но так как несколько поршневых колец в моторе требовали ремонта, то мы решили отложить отъезд еще на день. Вечером, закончив ремонт, Дэй и Армитедж отправились покататься перед обедом на санках с гор. Поздно вечером возвратился Армитедж, с трудом волоча за собой сани с лежавшим на них, хотя и не бездыханным Дэем. Мы столпились вокруг, спрашивая в чем дело. Оказалось, что, когда Армитедж и Дэй спускались со страшной быстротой по снежному склону, Дэй ударился о кусок лавы и расшиб себе ногу.

Нога была сильно повреждена, так что Дэй был не в состоянии ходить без помощи. Так как никому, кроме Дэя, нельзя доверить вождение автомобиля, то это происшествие вынудило нас опять отложить путешествие для устройства второго склада.

28 сентября дул ветер. 29-го погода была довольно хорошая, но нога Дэя еще не в таком состоянии, чтобы он мог сесть за руль.

30 сентября началась несильная буря, но 1 октября, в тот день, в который по предположению лейтенанта Шеклтона мы должны были выйти в путь, буря бушевала с возросшей силой. Этот день мы провели за приколачиванием полосок жести, выкрашенных в синий цвет, ко всем ящикам с геологическими образцами и за изготовлением двойных надписей на ящиках.

2 октября погода все еще была плохой, поэтому мы не могли тронуться в путь.

3 октября была ясная погода. Мы с Дэем, Пристли и Маккеем отправились на двух санях с автомобилем устраивать склад. Первые 13 км все шло хорошо, затем перестал действовать карбюратор, вероятно, из-за попавшей в жиклер грязи. Несмотря на холодный ветер, Дэй разобрал карбюратор на составные части и провозился с ним три четверти часа. Затем в наилучшем настроении мы опять отправились далее, пересекли широкую трещину в морском льду, где было много тюленей и императорских пингвинов. Однако по другую сторону трещины встретились снежные заструги, в которых колеса машины безнадежно застревали. Всем пришлось браться за спицы колес и раскачивать автомобиль. Когда он получал некоторый размах, Дэй включал скорость и автомобиль перескакивал через гребень заструги, но часто лишь для того чтобы опять засесть в следующей.

Во время одного из таких переходов, Пристли, который, как обычно, работал за десятерых, сильно повредил себе руку – она попала между спицами колеса и рамой. Почти в тот же момент я также чуть было не сломал себе палец по той же причине. Со сгиба этого пальца сорвало мясо; затем Маккей сильно ушиб кисть руки, заводя мотор, по выражению Джойса, «костоломной» рукояткой. Впрочем, несмотря на все эти мелкие несчастья, мы все же продвигались вперед через заструги и трещины. Временами Дэй соскакивал с машины, чтобы облегчить ее и хромал сбоку. В конце концов, мы добрались до места, отстоявшего на 24 км от зимовки и находившегося просто на морском льду среди заструг. Здесь сложили весь груз, предназначавшийся для Северной партии. После новой борьбы с застругами и трещинами Дэй вывел из них машину и к 22 часам мы благополучно добрались до зимовки в полном изнеможении, все израненные и перевязанные. Брокльхёрсту пришлось нести Дэя на своей спине почти четыреста метров от места, где мы оставили машину, до дома. Все были так измучены, что 4 октября нам пришлось отдыхать, перед тем как окончательно тронуться в путь.

Ниже приводится подробный список постоянного груза и оборудования, а также расходуемого груза (пища и керосин), с которыми мы тронулись в путь.