Все же удалось уговорить Якова Степановича Фоканова. Впоследствии ни ему, ни нам, ходатаям Анатолия, не пришлось жалеть о принятом решении. Отважный доброволец прошел с боями от своей родной Калуги до Берлина, войну закончил капитаном, командиром роты автоматчиков.
Начал он воевать как рядовой, сначала в 473-м стрелковом полку, потом был переведен в наш 510-й. Связной, повар, ездовой… Он за все брался одинаково охотно. В марте 1942-го Толю приняли в комсомол, на следующий год направили на курсы младших лейтенантов. А после я поручил Соколову второй взвод в роте автоматчиков.
Воевал молодой офицер лихо. И после одного из боев в Булгаковке, на Северном Донце, когда взвод Соколова действовал стремительно и результативно, я с большим удовольствием вручил воспитаннику полка его первую награду — медаль «За боевые заслуги». Потом были и другие награды, и звания, и, к сожалению, ранения. Он, надо все же сказать, не берег себя. Из госпиталей, как правило, возвращался, толком не долечившись, — все боялся отстать от родного полка.
31 декабря Совинформбюро сообщило:
«После освобождения от противника городов Наро-Фоминск, Угодский завод, Алексин, Таруса, Щекино, Одоев, Черепеть, Перемышль, Лихвин, Козельск и сотен поселков, сел и деревень — нашими войсками 30 декабря с боем взят город Калуга. В городе Калуга захвачены большие трофеи, которые подсчитываются».
Вместе с калужанами на площади Ленина мы слушали по репродуктору новогоднее выступление Председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Ивановича Калинина:
«Новый год начинается при хороших перспективах, — говорил Всесоюзный староста. — На значительной части фронта враг отступает… Красная Армия 20 дней назад перешла на ряде участков фронта от активной обороны к наступлению на вражеские войска. И за это время героической Красной Армией освобождены Ростов-на-Дону, Тихвин… Яхрома, Венев, Епифань… Алексин… Керчь, Феодосия, Калуга и другие города… Наши силы в борьбе с врагом растут. Мы уверены в победе».
Я получил задание от командира и комиссара полка организовать «отличный новогодний вечер». Вызвал к себе начальников служб. Капитан С. С. Пронин просит слова:
— Я знаю столовую, где немцами оставлено много продуктов — заготовили для Нового года.
Забираю Пронина с собой, сажаю в машину, и мы едем разыскивать чудо-столовую. Нашли быстро. На кухне горы готового мясного фарша.
— А если отравлено?
— Это мы сейчас проверим, — откликается Семен Семенович.
Удивительно расторопный человек. Организовал мальчишек, и они наловили с десяток собак и кошек. Дегустация прошла успешно.
Через несколько часов праздничный ужин готов. Девушки из санроты разукрасили елку. Кто-то из полковых врачей нарядился Дедом Морозом. Появилась и Снегурочка. А местные жители организовали оркестр.
Вечер получился на славу. Комиссар полка А. И. Долматов сказал проникновенную речь. Выступили представители штаба и политотдела дивизии, поблагодарили солдат и офицеров полка за ратный подвиг, поздравили с Новым 1942-м годом.
Часа в два ночи меня разыскал начальник караула, отвечающий за охрану здания столовой, докладывает:
— Подъехал на легковой машине незнакомый командир.
Выскакиваю на улицу, у машины прохаживаются двое рослых в папахах. Строевым шагом подхожу. Луна освещает лица приехавших. Как было не узнать командующего армией генерал-лейтенанта И. В. Болдина и члена Военного Совета армии бригадного комиссара К. Л. Сорокина!
Вскидываю руку к виску, докладываю по уставу обстановку… и приглашаю на вечер. Болдин недовольным голосом выговаривает:
— Мы вот с членом Военного Совета армии товарищем Сорокиным весь город объехали, на всех улицах побывали, но такого веселья, как в вашем полку, не видели.
— Так мы же первые и в драке, и в веселье, товарищ командующий! — вырывается у меня.
Сорокин смеется. И Болдин, вижу, смягчается, губы тронула улыбка. Тот и другой знали меня еще по Туле. Я не думал, что может быть какая-то неприятность, и все же совсем отлегло от сердца, когда услышал слова командарма:
— Большое спасибо, капитан Воробьев, за приглашение. К сожалению, не можем его принять. Передайте командиру полка о нашем приезде. И пора расходиться.