В сердце роза

- Почему одна? - звонким голосом спросила Атхафанама.

- Потому что больше нет... - начал Ханис и осекся. - Ты что придумала?

- Я тоже царица. И я не буду прятаться в подвалах и кладовых. Если умру, то умру в свой час. Ты сам учил меня, как надлежит себя вести царице Аттана.

И Атхафанама смерила взглядом соперницу. Ханис после недолгого молчания покачал головой:

- Нехорошо ты придумала, Ханнар.

Ханнар тут же взорвалась:

- Если ты боишься за свою... за свою жену, это еще не значит, что я уступлю. Я не откажусь от своего права.

- Так. Ладно. Атхафанама, мы еще поговорим об этом. Ханнар, спустись к врачам и обсуди с ними, как лучше все устроить. Я хотел перевезти во внутренние помещения дворца Рутэ и Джанакияру с детьми. Но если здесь будет больница, лучше им оставаться на месте. И, Ханнар, что ты собираешься делать с Ханисом-маленьким?

- Как что? - Ханнар вздернула червонного золота бровь. - Он еще мал для битвы, но этого и не требуется. Какой случай подошел бы лучше, чтобы воспитать его слугой и защитником своих подданных? Он будет помогать мне, конечно.

- Это будет страшно, Ханнар.

- Быть правителем всегда страшно. Ты забыл, чей он сын?

Атхафанама побелела. Ханис схватил Ханнар за руку и стиснул.

- Я помню. Хватит. Ты права, но... Пусть будет так.

Так они решили. И Ханис-маленький с этого дня повсюду сопровождал свою мать.

А с Атхафанамой Ханис спорил всю ночь. Даже пригрозил запереть ее во дворце Эртхиа под надежной стражей. Но царица, с пылающим от гнева лицом, напомнила мужу, что в доме отца, повелителя Хайра, стерегли ее строже некуда, но каждую ночь она оказывалась в объятиях узника. И что теперь? Сам Ханис, учивший ее вольности, хочет посадить ее под замок? Она свой долг знает и понимает правильно. Она царица Аттана. Этого у нее никто не отнимет. Разве что Ханис хочет отказаться от жены и вернуть ее с позором в отцовский дом, так Атхафанаме и собираться недолго: без приданого пришла, нет ее доли в имении мужа, хоть сейчас накинет покрывало и уйдет, как из отцовского дома ушла, тайком.

И отвернулась, вроде бы скрыть слезы, а на самом деле - показать, что скрывает слезы. Ханис взял ее клубочком на руки, прижал к груди.

- Ты, маленькая, не понимаешь.

- Я не маленькая.

- Я боюсь тебя потерять. Больше всего боюсь. Ты - вся моя жизнь. Как мне сказать, чтобы ты поняла? Не будет тебя, мне ничего не нужно.

- Зачем тебе я? Такая ни на что не годная жена, которая только и может, что согревать твою постель и кормить тебя, и развлекать тебя, но не может и не сможет никогда родить тебе наследника? Я, когда умру, уже не буду тебе мешать, - и Атхафанама заплакала по-настоящему.

- Ты... ты...

Ханис сгреб ее, сжал сильно в руках.

- Ты маленькая и неразумная и ничего не понимаешь, сердечко мое. Ты мне нужна, никакой не наследник. Дети бывают или не бывают, у кого как, а ты у меня есть, и ничего мне не нужно, и никакой такой цены нет, за которую я откажусь от тебя.

- Нет, ты послушай, - всхлипывая и накручивая на палец его золотую прядь, причитала Атхафанама. - Эртхиа уехал к удо, и молодой Элесчи с ним, и Элесчи видели с больным кочевником в хане. Старший Элесчи так и сказал, что не ждет уже сына обратно. А про Эртхиа вестей нет никаких совсем. А он такой, мой брат, он, конечно, поехал прямо к Урмджину, он такой. И значит, мы его уже не дождемся. Не вернется он. И я виновата, приставала к нему с разговорами глупыми... И так ему покоя нет с этой... с сестрой твоей.

- Она мне не сестра, ты знаешь.

- Ну и что? Эртхиа не вернется, я умру, и тогда ты сможешь на ней жениться...

Ханис расхохотался до слез.

- Вон ты что надумала! Хватит. Глупости это. Даже если бы осталась одна на свете женщина и была бы это Ханнар, я бы на ней не женился. Нет.

- Женился бы, - зашипела Атхафанама. - Я знаю, она бы тебя уговорила. Вам детей надо народить, чтобы род продолжить, а иначе вам нельзя.

- Можно.

- Нельзя. Ты ведь бог.

- Я тебе говорил, что нет.

- А для меня - да.

- Ну и какое это имеет отношение? Зачем тебе умирать? Я хочу, чтобы ты жила.

- Мор надолго. Я столько без тебя не проживу. И еще... Ханнар решит, что ей надо, и начнет тебя уговаривать... пока я в подвале отсиживаться буду.

- А если ты умрешь?

- Тогда - делай, что хочешь.

- Так ты ревнуешь, Атхафанама? - через силу улыбнулся Ханис. - Как бы ты жила с мужем из своих, из хайардов? Ты ведь не была бы у него единственной.

- То другое дело, - насупила брови Атхафанама. - У нас так заведено и в том нет обиды. А у вас заведено по-другому, а когда делают не по заведенному - обидно.

- Разве у вас заведено, чтобы жена мужу перечила?

- А мы по-вашему живем, не по-нашему. Я царица. Прости меня, Ханис, но я ей ни в чем не уступлю. И если судьба мне умереть - умру, хоть в самое глубокое подземелье меня усади.

Так и не договорились.

А город пустел.

О том, как Арьян ан-Реддиль пел перед повелителем