В сетях инстинктов

Георгий начал процесс, как будто это был тантрический обряд. Это было фактически реконструкция упражнений перед фаллической статуей в тайной секте Вратья. Признавая превосходящую духовную энергию женщины, мужчины знали, что они могли достигнуть реализации союза с богом только через сексуальный и эмоциональный союз с Вратья. Это было очень похоже, на то, что он делал. Но это было его только необычной фантазией, педантичной экстраполяцией его собственных чувств.

Он открыл пудреницу, опустил палец в сливки и начал протирать ватным тампоном под глазами. Глаза были очень важным, возможно самым важным в процессе перевоплощения. Он читал, что в Сирии глаза богини Мари были ее средствами поиска в самые глубокие пределы мужских душ. Сила глаз. Он размазывал пудру слегка, мягко. Глаза его были тонко подведены.

Тогда тональный крем. Он провел много времени, определив подходящий для него цвет, что-то достаточно тонкое, чтобы соответствовать нежному цвету кожи и все же достаточно плотное, чтобы скрыть контрастирующие темные линии. Этот мусс, этот особый мусс, был лучшим. Он осторожно нанес его на лоб и подбородок.

Основа теней для век, чтобы держать натуральный цвет кожи.

Теперь прозрачный порошок. Георгий нанес его щеточкой вокруг глаз, щек, углов носа, подбородка, щекоча углы рта. Это походило на такое небольшое баловство, но тоже имело значение.

Порошковый румянец. Это был любимый момент, он возвращал кровь к лицу, заставляя преобразованием кожи дышать снова, давая ей новую жизнь. Тонкий шаг, в виде реального румянца был тем, что требовалось, не создавая резкий образ шлюхи. Слишком много женщин превратили себя в шлюх в этом пункте. Они думали, что если немного хорошо, то много еще лучше. Нет, требовалось мягкое прикосновение.

Тени для век. Тонкость оттенка и тонов. Здесь нужна была пастель, в духе туманного эффекта старого кино. Если внимание наблюдателя будет привлечено к теням сначала, это будет неправильно.

Карандаш для глаз. Он испробовал множество марок, прежде чем он нашел подходящую, крошечную мягкую щетку, кругловатую вещь, которая могла вращаться в его тонких пальцах. Щетины, столь же прекрасные и тонкие, они двигались как одна, установив гладкую линию рядом с глазным яблоком.

Тушь. Ничто не должно быть неряшливо. Только мелкая, изящная кривая к ресницам и один или двухтактная с цилиндрической щеткой.

Женщина была почти готова; он почти воссоздал ее, и с каждым крошечным движением она прибывала. Он просто приветствовал это, был благодарен за это и принял его как специфический подарок души. Это больше не было проклятие, чем было это в течение многих лет. Появляющаяся женщина была некоторой частью его, которое лежало в глубоких областях его души. Как только он не боролся с ее разрушащим воздействием. Но теперь она отступила.

Он взял парик платиновой блондинки и поправил пышные светлые волосы, спадавшие на его лицо. Это была прекрасная работа, как он думал. Ему понравилось то, что он увидел. Он почти улыбнулся тому, что он увидел.

Медленно оглядевшись, он смотрел на новый бюстгальтер с тщательно продуманными кружевными вставками. У бюстгальтера были маленькую чаши, и его соски показались через темноватое кружево. Это был эксперимент, в виде цепляющегося за тело спандекса, успешный эксперимент, он сказал себе, когда он повернулся в профиль и увидел, что его бесформенная грудь фактически наполнила крошечные чашки лифчика. Он поднял одну ногу вперед, согнул колено с опытной скромностью. Он был рад. Наблюдая за собой, он наклонился к углу кровати и взял пояс с подвязками, черно-белой раскраски. Вдев большие пальцами в резинку, он надел пояс через живот и сгладил его вокруг талии.

У него были годы опыта. Он никогда не пресыщался ощущением тонкого шелка, охватывавшего его ноги.

Он резко встал быстро и взял платье с вешалки. Для этого вечера он выбрал прямую юбку из искусственного шелка с немного подложенными плечами. Узором являлись тропические листья, белые на черном с черной отделкой на кромке жакета. Он надел юбку и жакет, и закрепляя жакет, он подошел к зеркалу в своей костюмерной. Георгий также вдел в уши жемчужные сережки. Наконец, из обуви он предпочел черные туфли из телячьей кожи с низким каблуком.

Он взял дамскую сумочку с края стола, и увидел в зеркале женщину, которая понравилась ему чрезвычайно. Чувствуя себя полностью непринужденно, свободным от неприятностей и напряженных отношений впервые в этот день, доктор Георгий Бонго позволил себе улыбку для зеркала, а затем повернулся и вышел на бельэтаж и спустился вниз. Он взял бы такси, выпил бы несколько коктейлей в каком-нибудь клубе, наслаждался бы несравнимым удовольствием того, чтобы просто быть собой. Тогда он пришел бы домой и пообедал.