В шаге от бездны

Признаюсь, у меня навернулись слёзы. Её слова подтолкнули мою решимость. Всё можно сделать, если сильно захотеть, подумал я. Янис, в свою очередь, увидел шанс для себя и Марии, ничтожный, опасный, вряд ли осуществимый — но шанс. И попросил меня об одолжении, в обмен на его помощь. Мы обсудили наши предложения. Понимая, что рискуем всем, но в безвыходной ситуации, нужно цепляться за самую ничтожную возможность. Другого пути нет. И мы придумали наш план. Больше похожий на сценарий низкобюджетного кино, снятого отвратительным режиссёром.

— В нём было много «если»?

— В точку. Очень много. «Если» Янису удастся провести меня на транспортный корабль, отправлявшийся завтра вечером на Пекин, «если» он сможет раздобыть форму для меня и сделать так, что мои документы не вызовут подозрений, «если» попав на место, нам удастся хоть какое-то время остаться вместе, «если» нам двоим выпадет возможность отправиться на поиски Джейка, попросту говоря, дезертировать, «если» нас не поймают, «если» мы не попадёмся войскам Метрополии… ещё тысяча всяких «если». Только слепая удача и возможно неразбериха и суматоха на фронте, могла привести нас к цели. Шанс — один из миллиона, не больше.

— О чём вас попросил Янис, что вы могли сделать для него?

— Я должен был освободить и укрыть Марию. Найти ей безопасное место, где бы она могла спрятаться и оставаться там… до конца всего этого.

— Где же вы нашли такое место?

— В доме, где я снимал комнату. У той молодой семьи. Они жили на краю города, с посторонними общались мало. Мужчина по несколько суток не появлялся дома, работал на ферме. Его супруга трудилась в госпитале и возвращалась, как правило поздно вечером. У них не было родни и почти не было друзей. Всё свободное время они проводили вдвоём. Я был уверен, что могу рассчитывать на их помощь. И не ошибся.

Эта часть плана прошла на удивление легко. Нам удалось вытащить Марию и спрятать у той семьи, в эту же ночь. Я им всё объяснил, передал большую часть оставшихся у меня денег на сопутствующие расходы и встретил понимание. Её история глубоко тронула тех людей, и они охотно предоставили убежище. Пообещав сделать всё возможное для неё. С этим мы справились.

Ближе к обеду, следующего дня я встретился с Янисом. До вылета оставались считаные часы. Он спешил, как мог. Не знаю чего это ему стоило, но я стал обладателем командировочного листа, со всеми необходимыми подписями и штампами, гласящего, что его предъявитель, Том Линк — гражданский инженер, направляется на Новый Пекин, по заявке военных, для работ по восстановлению захваченной инфраструктуры. На месте я должен был влиться в инженерные команды Союза, набираемые из добровольцев, занимающихся восстановлением и наладкой производства на подконтрольных ему территориях. Имелись в виду заводы и фабрики Нового Пекина, ради мощностей которых Колонии и намеревались захватить планету. Янис заплатил за эту бумагу. И раздобыл посадочный талон на транспорт. Большая удача, сказал он. И это было так. В этой роли я не подчинялся военным и некоторое время после прибытия мог рассчитывать на некую свободу действий. Вряд ли воякам было дело до какого-то инженера, прибывшего на планету.

— Неужели так легко?

— Удивляетесь, как просто нам это удалось?

— Да.

— Я и сам был удивлён. Но если посмотреть на ситуацию получше, вы бы увидели неразбериху, спешку, легкомыслие и наплевательское отношение. Когда такие толпы постоянно перемещаются с места на место, гибнут, пропадают, лечатся, воюют, работают… делают чёрт его знает что, контролировать, отслеживать и управлять ими становится непростой задачей. Для этого нужна логистика, подготовленные кадры и чёткий план, плюс материальные ресурсы и умные головы, а Колонии бросились воевать с Метрополией, поддавшись эмоциям, сгоряча, без должной подготовки и просто физически не могли сохранять порядок. Впрочем, на той стороне ситуация была не лучше. Эмоции двигали всеми.

Проще говоря — мне повезло. Повезло встретить этих двух молодых людей. Повезло, что они оказались такими… Я летел на Новый Пекин.

— Вы не сказали чего хотела Мария. У неё были к вам просьбы?

— Она попросила меня вернуть Яниса живым.

Ли Во Джонг

— В моей работе личные эмоции не должны иметь значения. Как и собственные интересы. Это мешает, искажает реальную картину и приводит к ошибкам. Раньше мне удавалось быть бесстрастным, решать проблемы, опираясь на логику и необходимость. Трезвый расчёт. Непредвзятые суждения и беспрекословное выполнение приказов начальства. Но как и многие люди, считающие, что они точно знают, как поступят в той или иной ситуации, я ошибался. Обстоятельства меняются и люди, обещавшие себе «никогда» забывают это обещание и действуют вопреки своим принципам и убеждениям. А может это наша человеческая натура, что делает нас разумными, живыми, обладающими душой.

Моё «никогда» связано с моими родителями. С местом моего рождения. С обидой, которую я носил в себе с самого детства. Спрятанную глубоко — глубоко, запертую на множество замков, но оставшуюся, навсегда.