В шаге от бездны

— Юнхэгун меня впечатлил. Монастырь словно вырос на широком уступе огромной горы, гораздо выше окружающих её вершин. Дорога здесь превращалась практически в тропу, змеёй поднимающуюся к главному входу, напоминающему ворота древней крепости с исторических брошюр. Серые стены, словно вытесанные из скальной породы, нависали над пропастью. Здания, соединённые мостками и переходами, местами вырубленными прямо в основании скалы, смотрели на нас сотнями прямоугольных узких окон. Серые стены, серые крыши. Создавалось впечатление, что человек не построил, а всего лишь слегка приложил руку, изменив под себя, созданные природой скалы, уступы и пещеры, превратив это неприветливое место в обиталище нескольких десятков монахов, живших тут уединённо и замкнуто.

Мы дошли. Вымотались, устали, замёрзли, но дошли. После происшествия с нашим «ограблением» больших неприятностей не было, несколько переломов, ушибов и ран, сопутствующих неподготовленным к такому рода путешествиям людям. Вот и всё. В остальном все были целы и здоровы. Мы справились.

Мистер Пэн ободряюще хлопал по плечам окруживших его людей и радостно улыбался. Я заметил, с каким облегчением он увидел перед собой стены монастыря. Можно легко догадаться, с какой тревогой он ждал этого, ощущая ответственность за доверившихся ему людей. Теперь можно вздохнуть с облегчением.

Сара стояла рядом со мной и щурилась от яркого солнца, по-весеннему тёплого, даже в этих неприглядных, диких местах. Согревающего, несмотря на суровый климат высокогорья.

С завидным облегчением наша колонна, ускорила насколько возможно шаг и растянувшись в длинную цепь, стала преодолевать последние несколько сотен метров по петляющей среди валунов и провалов тропе. Мы с дочерью шли в первых рядах. Мистер Пэн подошёл к массивным деревянным воротам, преградившим нам путь. Постучал в них, висевшим на стальной цепочке молоточком и стал ожидать. Хорошо помню как ворота, приводимые в движение невидимыми механизмами бесшумно распахнулись, открыв нашему взору внутренний двор, в котором стояли одетые в оранжевые одежды люди. Пэн жестом дал нам понять, чтобы мы не двигались, а сам же неторопливым шагом направился к группе людей, также не спеша идущим к воротам. У них состоялся разговор. Короткий, не более нескольких минут. Мистер Пэн оживлённо замахал рукой, приглашая нас присоединиться к нему. Нас приняли.

Так началась наша жизнь в этом уединённом, оторванном от остального мира месте. Оказалось, что помимо нас ещё около сотни людей в разное время, после начала войны, группами или даже поодиночке пришли в Юнхэгун в поисках убежища. Монахи никому не отказывали.

— Там действительно жили настоящие монахи?

— Да. Представьте себе, последователи древней религии, забытой почти повсюду и живущие тут на выделяемые правительством средства, как дань уважения к их прошлому, к почти забытой и ставшей историей культуре.

Я впервые видел таких людей. Немногословные, выдержанные, спокойные. Живущие по странным для меня законам и понятиям. Отринувшие всё современное, ушедшие в собственное духовное развитие. На самом деле у них было чему поучиться. Что-то я унёс собой из монастыря, что-то во мне изменили эти люди. Несколько месяцев, что мы прожили там, научили меня по-другому смотреть на мир, представьте, что может произойти с человеком, оставшимся там навсегда, посвятившему жизнь Юнхэгуну… У правительства есть планы по его восстановлению. Не уверен, что они сбудутся в ближайшие годы, но когда-нибудь я надеюсь увидеть его вновь таким каким он был.

Приняли нас хорошо. Места для нас всех было с избытком. Вода поступала в монастырь из горных источников, запасы провизии, накопленные неприхотливыми обитателями Юнхэгуна, позволяли нам продержаться здесь долгие месяцы. К тому же выяснилось, что монахи, ведя отшельнический образ жизни, почти не пользовались благами цивилизации, но при этом не брезговали современными способами выращивания сельхоз культур. У них имелась довольно большая гидропонная теплица, обеспечивающая их овощами и некоторыми видами злаков. И как я узнал немного позже, у них была современная и отлично оборудованная станция связи, способная принимать сигналы со всей планеты. С её помощью они связывались с остальным миром, сообщая о редких происшествиях или делая заказы на доставку всего необходимого для их существования. Очередной пример «допотопного и ультрасовременного». Работали они с ней неумело. А я благодаря неплохим познаниям в технике смог, со временем воспользоваться всеми её возможностями. И это дало нам представление о том, что происходит в мире, от которого мы убежали.