В шаге от бездны

     Кали продолжала говорить, когда тонкая паутинка проползла по её щеке, практически повторяя рисунок когда-то находившегося в том месте шрама. Дотянувшись, Энлиль прикоснулся к исходящему из новой раны свету. Энергия немного жгла кожу, но наёмник не чувствовал ничего, кроме переполнившего его отчаянья. Сейчас ему как никогда во всех своих жизнях стало плевать на любые свершения будущего и судьбу мироздания. Он не являлся более совершенным, его искусственная эволюция окончательно обратилась к истокам, но и глаза обычного смертного могли понять то, что видели: Кали больше не было, она уходила, обращаясь в ничто.

     – Я останусь с тобой, – твёрдо сказал Энлиль.

     Девушка незаметно убрала его кисть, завершая их исцеления. Она коротко посмотрела на Энки, улыбнувшись тому. От потрясения наёмник не смог улыбнутся в ответ, но его взгляд был искренним. Глаза девушки вернулись к Энлилю. Он напряжённо ждал. Ощущения указывали командиру на изменения вокруг: их с Энки влекло, будто они уже сделали шаг вперёд, ступив в многомерное пространство.

     Энлиль попытался сказать что-то, но его голос предательски смазался. Он ещё видел лицо Кали, чувствовал прикосновение её руки и такое жёсткое и короткое «Нет». Темнота Вселенной поплыла перед ним, отгораживая всё физическое, превращая его сознание в распёртый шар, а его тело в крохотную несущуюся точку. Он старался докричаться до Кали, хоть и знал, что это бесполезно. Скачок молниеносно навсегда отдалял их от Аккада. Шёпот слов тихонько доносился до сознания Энлиля. Ещё какое-то время девушка обращалась только к нему, затем наступила тягучая, заполнившая собой все мысли тишина.

     Кали осталась одна.

     Просидев недолго на земле, она медленно подалась вперёд. Утекающий от неё свет всё ярче озарял сплющенные развалины Аккада. Он болезненно обжигал взгляд, и Кали с облегчением закрыла глаза.

     Паутина разрушения упорно разбредалась по её телу, разрезая плоть. Не хватало только малости, чтобы в один миг выпустить вырывающуюся через множественные трещинки энергию. Одновременно планета будто соревновалась с Кали, стремясь первой исчезнуть, освободить горячее ядро. Поверхность Аккада всё больше обрастала ненастьями, громко приветствуя скорую погибель.

     Кали не стала ни подгонять, ни затормаживать происходящее. Она просто ждала приближавшуюся к ней Пустоту. Ветер развивал побелевшие, ставшие полупрозрачными, длинные волосы, срывая с них красноватые нити энергии, ветер приносил ей звуки задыхающегося материка, резвые, горящие мысли умирающих жизней обречённых обитателей вод, лесов, неба, их подлинный страх и желание скрыться от ненастий. Кали кривилась от чужой боли, утешением ей было лишь то, что страдания Аккада будут недолгими.

     На короткое мгновение в канонаде этих воплей девушка расслышала внятный разумный голос. Удивление быстро сменилось грустной радостью.

     – Дильмун! – крикнула она и обернулась.

     Через гущу темноты к ней приближалась поникшая, сгорбившаяся фигура старика. Когда Хранитель поравнялся с ней рядом, Кали не сдержала упрёка:

     – Мне стоило всех вас уничтожить самой! Вы никогда меня не слушались!

     Старик возмущённо закачал головой.

     – Все в тебя, – тихо ответил он.

     – Почему ты остался?

     Дильмун обвёл взглядом своё посеревшее от недуга тело, но зрение девушки заметило то, что было скрыто – практически умершую душу старика. Такое не исправило бы никакое исцеление.

     – Да и подумал, не лишней будет компания друга, – добавил он.

     Кали попыталась улыбнуться, но яркая паутинка добралась до её губ и век, и она поспешно закрыла глаза. Не видя Хранителя, девушка благодарно кивнула. Она в неведенье встречала приближающиеся перемены. Ветер торжественно нёс к ней звуки последнего хрипа планеты. Раны побежали по её голове, вторя образовавшемуся внутри ядра нарыву. Сфера гортанно застонала, окунаясь в пламя внезапного яростного взрыва, но в мыслях Кали оставалась тишина. Где-то впереди её уже встречал прекрасный и чистый облик Вечности…

Эпилог

     События на голубой планете текли быстро. Время здесь ощущалось иначе, сутки были значительно короче аккадских, а поры года сменялись так скоро, что Энлиль не успевал к ним привыкнуть. И всё же эта планета вызывала тёплую привязанность у наёмников: компактная, маленькая, она во многом повторяла пейзажи и природу Аккада. Схожесть между растениями и животными иногда поражала детальными совпадениями, порой даже казалось, что некоторые из них каким-то образом попали сюда с Аккада, и только чересчур короткая в сравнении продолжительность жизни представителей флоры и фауны выдавала в этих образцах принадлежность к данной среде.