В шаге от края

Орёл улёгся на диване в гостиной, скрестив руки на груди. Я села в кресло и некоторое время молча смотрела на него, а потом решилась спросить:

— А куда вы дели тело?

Не открывая глаз, Орёл ответил:

— Туда, где его никто не найдёт.

— Но ведь его рано или поздно хватятся и всё равно будут искать, — предположила я.

— Ну и пусть ищут, — зевнул Орёл. — Если ты сама будешь держать ротик на замке, его будут искать ещё сто лет. Давай-ка, приляг тоже. После такого стресса отдых необходим.

Одно из кресел раскладывалось, и я устроилась на нём. Орёл скоро заснул, а мне, несмотря на ужасную усталость, ещё долго не спалось. Слушая мерное и спокойное дыхание Орла, я передумала о многом, но чаще всего мои мысли возвращались к Лане. Скоро ли она приедет? А когда приедет, что скажет обо всём этом? По телефону она меня, правда, не ругала, но по приезде ещё может устроить мне выволочку. Может быть, даже уволит. Ещё бы — после того, что я тут натворила! И снова придётся искать работу. Я вздохнула.

Может быть, это прозвучит чудовищно, но особых угрызений совести по поводу смерти Рудольфа я не испытывала. Разве не он сам был виноват? А при мысли о его телефонном хулиганстве в моём сердце всё ещё поднималась злость и возмущение. Какому порядочному человеку придёт в голову названивать людям круглыми сутками и молчать в трубку, приводя их к грани психоза? Я уж не говорю о его домогательствах! Разумеется, когда я шарахнула его по голове бутылкой, ни о каком намерении убить его и речи не было, просто сработал инстинкт самосохранения. Да и умер он не от этого удара, а от удара об угол столика, ведь так?.. Во мне вдруг взыграли мучительные сомнения, и я, не выдержав, отважилась разбудить Орла: ведь он, наверное, должен был разбираться в этом гораздо больше моего.

Он открыл глаза и спросил ясным, совсем не заспанным голосом, как будто и не спал вовсе:

— Что?

— Извините, что разбудила, — пробормотала я. — Просто я хотела бы знать кое-что… Как вы думаете, что было причиной его смерти — мой удар бутылкой или удар об угол столика?

— Теперь это уже не имеет значения, — ответил Орёл. — Кроме того, я не судмедэксперт, чтобы давать заключение о причинах смерти.

— Нет, для меня это важно, — настаивала я. — Вы же видели раны у него на голове… Ведь можно хотя бы примерно сказать, отчего он умер?

Орёл повернул ко мне лицо, устремив на меня холодный и острый, как скальпель хирурга, взгляд.

— И твою совесть успокоит неточное предположение? — усмехнулся он. — Не в моих привычках строить догадки. Впрочем, отчего бы он ни отдал концы, его смерть всё равно на тебе, красавица. Как ни крути, ты ничего не изменишь.

И Орёл отвернулся к спинке дивана, давая понять, что разговор окончен. Мои сомнения остались неразрешёнными, и я улеглась на своё место. Наверно, Орёл был прав: неважно, от какого удара умер Рудольф, главное то, что он умер. С этим не поспоришь. И как ни рассуждай, всё равно убила его я — вольно или невольно. На душе у меня вдруг стало так мерзко и тошно, что впору было удавиться. Орёл как будто заснул, и я потихоньку встала.

В домашнем баре был широкий выбор напитков: виски, коньяк, вино, водка, джин. Скользя взглядом по бутылкам, я раздумывала, из какой бы выпустить зеленоглазого демона, томившегося там и жаждавшего завладеть моим разумом. Мысль о том, что это был всё-таки хозяйский бар, и все напитки там были не из дешёвых, хоть и промелькнула у меня в голове, но не удержалась надолго. Мне было уже плевать. Рассудив, что водка была всё же подешевле, я остановила свой выбор на ней.

Устроившись за кухонным столом, я открыла бутылку и выпустила дракона. Он вылился в стакан, кося зелёным глазом и примериваясь, как бы поудобнее заскочить ко мне в рот, и я, недолго думая, впустила его в себя. Чтобы не так сильно чувствовать желудком его когти, я сбросила следом за ним закуску. Не помню, сколько я после этого ещё выпила, но это мне не помогало. Весь мир вокруг меня скрылся за мутной пеленой, и я осталась один на один со страшной тёмной фигурой, сидевшей напротив меня и бормотавшей: "Ты убила его, ты убила его, ты убила его". Попытка задобрить её стопкой водки не увенчалась успехом: чёрный обличитель не стал пить. Теперь он повторял: "Ты должна отправиться вслед за ним".

— Бельевая верёвка подойдёт? — спросила я его.

— Вполне, — ответил он. — Сделай петлю и всунь в неё голову.

Мои пальцы плохо слушались, верёвка путалась, петля получилась какая-то странная. Верёвка перекинулась через змеевик в ванной, узел завязался. Объятия смерти оказались вовсе не такими уж страшными, они представляли собой всего лишь тонкую верёвку вокруг моей шеи. Мои ноги доставали до пола, нужно было осесть и всем весом повиснуть на ней. Хватит ли у меня решимости? Чёрная фигура стояла рядом и повторяла:

— Отправляйся следом за ним, отправляйся следом за ним, ты убила его, ты убила его.

— Я убила его, — прохрипела я, и мои ноги заскользили на холодных плитках пола ванной. Мне стало трудно дышать.