В шаге от края

Потом мы курили на балконе. Звонкие детские голоса носились в воздухе, отскакивая от асфальта и от стен домов, как мячики. Ясный осенний денёк блистал голубизной чистого неба и золотом листвы, дым от наших сигарет улетал и растворялся вдали. Орёл сказал:

— Если тебя так занимает вопрос о причине смерти этого типа, я скажу тебе своё частное мнение… Удар бутылкой вряд ли был смертельный.

— Это уже ничего не меняет, — сказала я.

13. Возвращение хозяйки

Орёл уже спал на разложенном кресле сном человека, никогда не испытывавшего мук совести, а я ворочалась на диване с боку на бок. Бледное лицо Рудольфа с пересекающей лоб полоской запёкшейся крови стояло у меня перед глазами, и я не знала, куда деваться от этого. Он лежал теперь закопанный где-нибудь в лесу, а его неупокоенная душа металась между небом и землёй, не находя себе пристанища. От этих мыслей мне становилось жутко, и темнота давила мне на грудь, надвигалась со всех сторон, сжимала меня, проникала в меня. Всепоглощающая темнота, от которой было некуда скрыться.

Заслышав звук поворачивавшегося в замке ключа, я затаилась, сжавшись под одеялом в комок, а Орёл моментально проснулся. Он встал и пошёл в прихожую, а я лежала и слушала. Темноту немного отогнал включенный им там свет, а тишину решительно прогнала вернувшаяся домой хозяйка.

— Ну как? — спросил Орёл.

— Всё в лучшем виде, — ответила Лана. — Непростое было дельце, но ничего, мне это не впервой.

— Ты молодец, — сказал Орёл. В его тоне слышалась улыбка. — После такого дела можно устроить себе небольшой отпуск.

— Пожалуй, я так и сделаю, — сказала Лана. — Возьми-ка мою сумку и поставь вон туда.

Пока Орёл ставил увесистую дорожную сумку, она разувалась. Повесив на вешалку плащ, она спросила:

— А у тебя тут как?

— Всё в порядке, — ответил Орёл кратко.

Помолчав секунду, Лана спросила:

— Как она?

Она имела в виду меня, догадалась я. Орёл ответил тихо:

— Переживает. Пришлось из петли вытаскивать.

— Что?!

Лана бросилась в гостиную, но Орёл остановил её на пороге:

— Да тихо ты, она спит…

Я высунула нос из-под одеяла и подала голос:

— Я не сплю.

Услышав это, Лана в три шага оказалась возле меня.

— Дурочка, зачем ты так? — прошептала она, склоняясь надо мной. — Ох, Лида, Лида… Ну зачем же так? Вешаться из-за этого урода! Как ты до такого додумалась? Ведь он мизинчика твоего не стоит.

— Каким бы ни был он уродом, я не имела права отнимать у него жизнь, — проговорила я сквозь зубы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать. — И то, как мы избавились от тела, тоже неправильно… Так нельзя. Без нормальных похорон, без отпевания… Это не по-человечески… Ведь у него же, наверно, родители… Уж лучше бы я во всём призналась…

Едкие, как уксус, слёзы душили меня, а я пыталась их удержать в себе. Лана гладила меня по волосам.

— Ш-ш… Тихо, тихо. Лидочка, ты или святая, или совсем глупенькая. Он тебя чуть не изнасиловал, а ты печёшься о его душе. Ну-ну. — Лана усмехнулась. — Наверно, ещё и в справедливость веришь? Прости, но я вынуждена снять с тебя розовые очки. Малыш, если бы ты знала, кто у него папочка, ты бы так не жаждала правосудия. Его папа из тех, кого называют крупной рыбой… Он и следствие может купить, и судью. За своего сыночка он засадит тебя ох как надолго! Слава Богу, если он ограничится лишь этим, а может на этом и не остановиться. В его власти сделать так, что ты и месяца на зоне не проживёшь — прирежут где-нибудь в тёмном углу, и концов не сыскать.

Я содрогнулась.

— Зачем вы меня запугиваете?..

— Я тебя не запугиваю, я просто открываю тебе глаза. Будем надеяться, что никто не знает, куда Рудольф пошёл, перед тем как исчезнуть.

— Он звонил сюда, — сказала я. — Значит, на нас выйдут.

— То, что он сюда звонил, ещё ни о чём не говорит. Его здесь не было, мы ничего не знаем, и всё.

14. Человек в темноте

— Ну, всё, золотце, иди.

Я вышла из машины Орла и захлопнула дверцу. Железная дверь подъезда была открыта настежь, на лестничной клетке царил мрак: опять перегорели лампочки, а может, какой-то запасливый человек выкрутил. Прямоугольник дверного проёма зловеще чернел, пустой тёмный двор казался незнакомым и жутким, будто я вовсе и не к себе домой приехала, а совсем в другое место, где меня никто не ждёт. Как будто мы с Орлом каким-то образом попали в параллельный мир, где всё вроде бы так же, и одновременно не совсем так. Признаться, я не была уверена, окажется ли на прежнем месте моя квартира и будет ли она действительно моей.

— Ну, что? — спросил голос Орла возле моего уха.

— Страшновато чего-то, — ответила я шёпотом, поёживаясь от холода и жутких мурашек. — Темно…

— Покажи мне твоё окно, — попросил Орёл.

Я показала.

— Вон, на втором этаже… Это кухня, а рядом — комната. А зачем вам?

Чиркнула зажигалка, пламя осветило лицо Орла, кончик сигареты зажёгся оранжевым.

— Как зайдёшь в квартиру, сразу включишь свет на кухне и подойдёшь к окну. Это будет означать, что всё в порядке. Если через три минуты этого не произойдёт, я приму меры.

Я сглотнула шершавый ком.

— К…какие меры?

— По твоему спасению, — усмехнулся Орёл. — Давай, иди. Не трусь, я на стрёме.