В шаге от рубежа

Цом снова обернулся, Гомр, как его назвали, продолжал смотреть на него таким же глазом, в котором отражалась вся обида, боль, ненависть… Смотрел так, словно ненавидел за всю деревню разом, словно именно в юноше видел главного врага, весь Культ Первых и других злодеев. Изредка он кряхтел, вероятно, его ещё можно было спасти, но Тимая крепко держала слугу регента за руку, вела за собой, и юноша подчинялся. Не потому что в самом деле хотел этого.

Более всего теперь Цом опасался сорваться среди культистов, что-то не так сделать или сказать, показаться их врагом, а не союзником. Ошибиться и выдать себя.

Гомр, который, как после выяснилось, скорее всего был старостой деревни, очень походил на отца Цома и чем-то напоминал его самого, впечатление сложилось не только из-за внешнего вида, но и после посещения его дома.

В какой-то момент бывший крестьянин представил себя в разграбленной деревне. Он подумал, что, не отправься в столицу, нашёл бы своё жилище в скором времени превратившимся бы во что-то похожее на увиденное. Невольно пришла мысль – Цом вполне мог стать старостой, возможно даже самым молодым за всё время.

Может быть, юноше просто хотелось в это верить и представлять себя в должности старосты, тоже с пониманием и теплотой относящегося к голодным юнцам и детям. Почему-то в голове Цома вертелась мысль о том, что если бы его жизнь сложилась иначе, то культисты могли в один прекрасный день пройти через его деревню с каким-то другим слугой регента, назначенным помощником в делах правителя. Умирающий Гомр пугал Цома в том числе и тем, что его собственная судьба могла оборваться так же. Сложись всё иначе, так, как могло, как должно было, именно юноша сейчас бы мучительно умирал в амбаре.

Цом видел несколько тел, пока Тимая решительно вела его за собой. Кажется, среди мертвецов встречались и дети – их культисты убивали так же легко, как и взрослых. Верующие в Первых были жестокими, они говорили о несправедливости лордов и мечтали изменить мир, но сами творили ещё больше зла, чем ненавистная им знать. Они переживали о судьбе простолюдинов, но убивали крестьян, грабили их и забирали, что хотели. При этом не раскаиваясь. Вера оправдывала их, ведь люди ставили перед собой великую цель. Только можно ли после такого называть их людьми?

Культ Первых хотел бороться с голодом, Ивтад вещал, что не может смотреть, как страдает мирный люд, но при этом отношение к припасам пугало Цома – сторонники бастарда Голдрэта брали то, что хотели, и не думали наперёд, не желали делиться остатками с нуждающимися. Их не интересовало зерно, и они с лёгкостью бросали его в грязь. Испорченные оставшиеся в амбаре грибы были лишним подтверждением. Эти люди не ценили ничего, что у них было, и стремились к чему-то другому, к жизни, которая им казалась лучшей. Но они сами делали нынешнюю плохой.

В поселение Цома приходили такие же люди, для которых другие жители Ферстленда не имели никакого значения. Люди-воины, которые могли грабить и убивать, у них было оружие и мастерство. Они, отвратительные создания, и не думали прикрываться желанием создать светлое будущее. Тогда Цом был среди хороших людей, пусть и пострадал, теперь же он был на стороне чудовищ. Он и сам был почти что одним из этих чудовищ, хотя бы для того же Гомра, сердобольного старосты, пожелавшего пригреть и накормить первых встречных. А ещё лжецом.

Стыд и ненависть к себе пожирали Цома изнутри. Он думал, что это был голод, но на самом деле совсем нет. Юноша горько пожалел, что отправился с Тимаей и её спутниками. Что, если это заразно? Что, если некогда Тимая не походила на себя нынешнюю и после переменилась, пока находилась среди служителей Культа? Что, если и Цом, с ужасом глядевший на старосту, совсем скоро станет тем, кто возьмётся за лопату или топор?

Если когда-нибудь в его душе пробудится нечто схожее, он лучше умрёт. Убьёт себя, но не вернётся в Санфелл, чтобы причинять страдания тем людям, которые некогда приютили его.

Приложение

Ферстленд

Ферстленд – окружённый морем материк, жители которого в течение долгого времени не знали о существовании иных земель, за исключением островов, расположенных в нескольких часах, а позже и дне-полутора плавания от берегов большой земли.

Издревле власть на материке принадлежала Великим Династиям, одна из которых сумела захватить власть около шести столетий назад. На исходе Эпохи Раздоров Старскаи стали считаться королевским родом, их власть неоднократно оспаривалась, но всякий раз недовольные терпели поражение. Феодально-вассальный строй общества, взявший начало задолго до появления единого короля, окончательно сформировался в начале Эпохи Королей.

История Ферстленда самими жителями делится на четыре эпохи: