В шаге

Я взглянул зло, дура не представляет, какой ад творился в душе, ответил как можно бесстрастнее:

– Что было, то прошло.

Она сказала оживлённо:

– Ну вот и хорошо. Я побыла с ним, ты с Виолеттой, ничего особенного, теперь можем вернуться к тем вообще-то неплохим дням.

Я взглянул на неё исподлобья, подумал, ответил будничным тоном:

– Зачем? Виолетта вполне устраивает. И не похоже, что скакнёт к кому-то в постель.

Ежевика вздрогнула, будто её ударили, глаза стали огромными и тревожными, а щёки начали медленно бледнеть.

– Ты говоришь…

Я ощутил, что делаю непоправимую ошибку, но нечто более огромное и властное, чем просто человек во мне, заставило произнести:

– Что случилось, то случилось. Из-за того, что скачешь по постелям, я не стану делать то же самое. Виолетта мне верна. Я могу работать, спокойный за свой тыл. Она не предаст.

Ежевика вскрикнула:

– Но я не предавала!.. Я тоже тебе верна!

– Это как посмотреть, – ответил я сухо. – Извини, не хочу об этом говорить.

Сам ощутил, что в моём голосе прорвалась нотка боли, даже лицо вроде бы чуть дёрнулось. Тревожный взгляд Ежевики стал удивлённым, но я стиснул челюсти и держал себя в руках, холодный и твёрдый, как высеченная из гранита статуя.

– Это ты извини, – сказала Ежевика потерянно, она поднялась, крепко сжала обеими руками сумочку на поясе, – я думала, нам нужно было об этом поговорить…

Я хотел ответить, что раньше надо было говорить, а не тогда, когда пожар затихает, оставляя после себя обгорелые головешки. Разговор нужно оборвать сейчас, не затягивать, а то сорвусь, заплачу или сделаю другую глупость, недостойную мужчины, потому с самым безразличным видом повернул голову к дисплею, где в быстром темпе идут новости хайтека.

Ежевика опустила голову и как-то потерянно пошла к выходу, совсем не похожая на себя, всегда уверенную, полную сил и молодого озорства.

Прикидывается, мелькнула злая мысль, я чуть повернул голову, искоса провожая её взглядом. Женщины все прикидываются, это у них в крови. Прикидываются, даже не зная, что прикидываются.

А если не прикидывается, сказал другой голос, уже рассудительный, то всё так и надо. Она хотя бы в малой мере получила ответку. Ты прошёл через ад, а она не леди Мценского уезда, для неё это как холодный дождик, что кончится раньше, чем возьмётся за дверную ручку своего автомобиля.

Она скоро забудет этот неприятный для неё эпизод, а ты забудешь не скоро, ты натура глубже и богаче. Потому тебе нельзя возвращаться к этой… болезненной теме.

Прошло трое суток, чип ещё не даёт о себе знать, хотя его присутствие, как ни странно, чувствую. Настроение прескверное, в ушах всё ещё звучит голос Ежевики, снова и снова перебираю её слова, свои ответы.

Влатис как-то обронил, что Ежевика вроде бы рассматривает вакансии в институте робототехники, там тоже есть отдел нейроформатики.

Я ощутил боль в груди, собрался и сказал мёртвым голосом:

– Это её проблемы. Ты подготовил список первой группы для чипирования?

– Да, шеф, – ответил он и взглянул несколько странно. – Почти неделю тому. Но вы были слегка не в форме…

– Уже в форме, – отрезал я. – Назначай тестовую проверку на завтра.

– Хорошо, – ответил он, – посмотрите ещё раз, но я в успехе уверен. Фраерман давно так изящно не решал проблемы.

– У него хорошая команда, – напомнил я. – С нашей подачи, правда.

– Да, – согласился он. – Две новые программистки появились, одна страшная, как Шахеризада, зато вторая сущий ангел, тензорные уравнения щёлкает в уме, просто сумасшествие!

– Да, – согласился я, – это в самом деле… А сиськи как?

Он отмахнулся.

– Да сиськи как сиськи, кто на них теперь смотрит?.. А вот внутренний мирок у неё ещё тот… Чуточку приоткрыла, пока на два уровня, хороша… Ладно, пойду за модом!

Я кивнул, отпуская, даже по внутренней сети рискованно пересылать такие ценные разработки, пока все не подключены к нейролинку, так что по старинке, с оглядкой и на флешке, но скоро это кончится, и начнётся то ли рай, то ли ад, то ли всё в одном месте и в одно время…

Глава 12

Завтра наступило с галактической неизбежностью, группу счастливчиков собрали в зале тестовых испытаний, я напрягся, увидел среди них и Ежевику.

Бледная, решительная, волосы аккуратно причёсаны, словно не научный сотрудник, а работник правительственных органов. Её не избегают, но поглядывают с некоторым испугом, что-то с нею совсем не то, что было.

Моё сердце сжалось, но, не подавая вида, что мне всё ещё хреново, сказал Фаусту вполголоса:

– Её не допускать.

Он вытаращил глаза в изумлении:

– Она же в давно отобранной группе, пусть даже сейчас занимается вспомогательными процессами!.. Подходит по всем показателям. Медицинская карточка в порядке, никаких противопоказаний! Анализы в норме.

– С того времени, – произнёс я сухо, – много времени утекло. А заново проходить медкомиссию поздно.

– Да какая медкомиссия? – удивился он. – Эти параметры меняются только в преклонном возрасте!

Я покачал головой.

– Рисковать не будем. Отстранить! Никаких неожиданностей. Всё по плану, я вчера утвердил, и возражений не было!

Он вздохнул, отступил на шаг.