В щупальцах дракона (СИ)

Женщина говорила что‑то, обращаясь к Граху и губернатору. Те слушали и время от времени согласно кивали.

— Большая шишка, — согласился Руфиано, — Но пора бы и начинать. Бэрт, беги за штыками.

— Почему всегда я? — неожиданно вспыхнул здоровяк, — Сам иди.

— Он прав, — заметил Марко, — Беги, теперь твоя очередь.

Юноша фыркнул и быстрым шагом направился назад к дому с заколоченными окнами. Некоторое время он двигался осторожно, опасаясь, что люди губернатора в оцеплении могут заметить его.

Впервые за последнее время он чувствовал настоящий прилив адреналина. В своей жизни Руфиано умел не так много — воровать и драться. С карманными кражами он распрощался десять лет назад, чудом сбежав от городской стражи и записавшись в герцогский полк. Именно тогда он начал осваивать свою вторую профессию. Драться у него получалось не в пример лучше. К тому же в армии его никто не заставлял принимать решения, по крайней мере, не так часто и не такие важные. Нынешняя же работа наёмным клинком требовала слишком большой концентрации, постоянно приходилось думать о самых разных вещах, строить планы, тогда как в армии думали за него, а Руфиано лишь выполнял приказы.

Последний заказ окончательно выбил его из колеи. За последний месяц он многократно отбил выплаченный ему аванс и неважно, сколько леди Маргарит заплатит ему сверху, когда всё это кончится — если когда‑нибудь кончится — впредь он будет аккуратнее выбирать клиентов. Проклятье, он уже начинал подумывать о том, чтобы вернуться в армию — чего с ним не случалось ещё ни разу с тех пор, как он сбежал оттуда.

Юноша распахнул дверь плечом и ввалился в полутьму заброшенного дома. Несколько ружей моментально взелели, уставившись на него чёрными дулами, но тут же опустились.

— Начинаем, — выдохнул Руфиано, — Лейтенант, надеюсь вы выведете нас отсюда к форту.

Юная Рибальд раскрыла свой крошечный саквояжик и извлекла пару запаянных стеклянных флаконов.

— Когда будете уходить, — сказала она, протягивая сосуды юноше, — Бросьте их на землю — дым скроет вас от врагов.

Руфиано взял ампулы с серой жидкостью и осторожно поместил в наружный карман.

— Страговар, — обратился Иглес к одному из своих людей с сержантскими нашивками, — С половиной людей прикрывайте нас. Мы будем отходить по Большой Портовой и дальше по Кривой улице к форту. Расчистите нам дорогу и ждите у восточной стены, стараясь не привлекать лишнего внимания. Если задержимся — начинайте действовать по запасному плану. Эстра Рибальд с вами.

Сержант козырнул и быстро поделил отряд. Группа рассыпалась на две части, одна россыпью устремилась в сторону портовых зданий, другая же направилась в противоположную сторону, вверх по улице, змеившейся по склону холма, на вершине которого белели покатые стены Кромо — ди — Ренеграна.

Отряд лейтенанта был в трёхстах метрах от пакгауза, когда полуденной небо раскололось треском ружейных выстрелов. Руфиано придержал рукой шлем, едва не слетевший с головы и ринулся вперёд со всех ног.

Из‑за поворота прямо на них выскочили Марко и Бэрт. Седобородый нёс на плече бесчувственное тело женщины, той самой, что они видели рядом с губернатором и Маркото Грахом. Бежавший следом за ним великан тащил за шиворот кричавшего и пытавшегося вырваться крошечного чёрного ктара в просторном потрёпанном балахоне.

— А где Грах?! — крикнул Руфиано.

Он на миг опешил и остановился. Двое пролетели мимо него, не задерживаясь. Словно во сне услышал он как лейтенант Иглес приказывает своим людям строиться в две шеренги. Ещё миг и из того же переулка, откуда ранее выбежали его компаньоны, навстречу юноше вылетели себастийцы — ктары в красно — оранжевых мундирах Медвежьих островов. На головах ящериц были массивные, закрывавшие всю морду шлемы, тело защищали тяжёлые клиновидные нагрудники.

Он развернулся и увидел направленные в его сторону мушкеты Иглеса. Юноша бросился навстречу двойной шеренге. Топот ног следовавших за ним пехотинцев нарастал. Не желая служить помехой, Руфиано упал на камни мостовой. Минула пара секунд, показавшихся ему вечностью.

— Огонь! — зычно скомандовал лейтенант.

Оглушительный залп ударил по ушам и юноша физически ощутил облако в килограмм свинца, со свистом разорвавшее воздух в нескольких сантиметрах над ним.

Звон в ушах от выстрелов перешёл в громкое шипение. Он вскочил на ноги и не увидел ничего, кроме сиреневого тумана вокруг. В отливающих серебром клубах дыма пропало даже небо. Оглушительное шипение доносилось, казалось, у него из груди. Руфиано прикоснулся к карману — обе ампулы лопнули от удара о землю, жидкость пропитала жилет и теперь испарялась с громким шипением, заливая всё вокруг непроницаемой пеленой мглы. Откуда‑то сзади донесся окрик Рона Иглеса:

— Господин наёмник, сюда. Мы уходим.

Руфиано развернулся и побежал на голос. Естественно, дым и не думал рассеиваться — сам юноша был его причиной и порождением. Должно быть со стороны он производил неизгладимое впечатление — этакое облако, катившееся по улицам.