В шкафу скелет и крылья

Слушая Юлию, Паршин испытывал двойственные ощущения. Во-первых, видел, что Юле до сих пор неловко за то, что увела мужика у хорошей домовитой бабы, оторвала от двух мальчишек. Но во-вторых, вторая жена достаточно точно понимала: в тот момент она действительно была нужна Котову больше, чем простенькая Таня, нырнувшая в хозяйство. Юля помогла (порядочному) бизнесмену выжить в деловом мире, встала плечом к плечу.

Но хватит лирики.

Паршин взял чашку, отпил немного остывшего чаю.

– Кто главный наследник Котова?

– Я получаю одну акцию. Все остальное получает Тата.

Олег едва не поперхнулся.

– Одина акция? Все остальное бывшей жене?!

– Мне кажется это справедливо, – повела плечом Юлия. – Бизнес принадлежит мне и Котову в равных долях, благодаря перевесу в одну акцию я получаю контрольный пакет.

– А-а-а… то что достается Татьяне, – это много?

– Много, – усмехнулась бизнес-вумен. – Гораздо больше, чем та может вообразить.

– Ну и ну, – покрутил головой сыскарь. – И что же, тебе не обидно – ты вкалывала, бизнес строила…

– Олег, – перебила Юлия, – я говорю – все справедливо. Татьяна домохозяйка, у нее дети, я смогу себя обеспечить сама.

– А бросать тебя и уходить к другой женщине – тоже справедливо? – не удержался от укола сыщик. Уж больно у Юли все гладенькими да благородненькими выглядят. Куда ни кинь – сплошь порядочные личности и великодушные родственники.

Когда в соседней комнате мужик с разбитой головой лежит, не надо делать реверансов и соблюдать политкорректность – прошу всю подноготную наружу.

Глаза Юлии, то и дело заволакиваемые слезами, мгновенно стали жесткими.

– Жанна Генриховна Закревская – новая вершина. Мой Котов, Паршин, из породы скалолазов. Ему не устоять на достигнутом, он в вечном движении. Жанна – высота. Я – пройденный этап. Стагнация. Застой.

Честно говоря, Паршину очень хотелось спросить: «Ты, Юля, дура блаженная или спектакль разыгрываешь?» Какие на хрен пики и высоты?! Кому ты тут втираешь?! Нормальные бабы личных скалолазов цепями, как Прометеев, держат! Всю плешь и печень расклюют, но на сторону не отпустят!

Так не пойдет. Если Юлька перед следователем начнет из себя благородную даму корчить, тот сам ей печень расклюет. Видали мы таких – «мы с мужем расстались без камня за пазухой», а чей камень башку изменнику пробил – не мое дело.

– Юленька, – Паршин максимально приблизил лицо к бывшей однокласснице, считывая малейшие мимические изменения, движения зрачков, – если ты решила обкатать на мне приемчики «великодушной разведенки», то напрасный труд. Перед следователем этот финт обломится, только хуже сделаешь. Давай-ка все как есть. По чесноку.

– По чесноку?! – на мгновение опешив, взъярилась Юлька, двинулась вперед и почти уткнулась носом в лоб сыщика. – Что ты хочешь от меня услышать, Паршин? А?! Хочешь послушать, как я две ночи подушку грызла? как головой о стенку билась?! как снотворные таблетки в горсть набирала?! Так получи. – Юлия отстранилась, сложила руки перед грудью. – Я билась. Я ревела. Сдохнуть собиралась.

– Ага. А через два дня опомнилась. – Получив нормальную реакцию, Паршин заговорил совсем спокойно.

– Через два дня Котов признался, что полюбил другую женщину. Два дня спал в кабинете, потом признался: все, Юляшка, финита ля комедия.

– И ты типа успокоилась.

– Не успокоилась, – устало сгорбилась вдова. – Они улетели в Майами. Котов решил не мозолить мне глаза, дать пообвыкнуть к мысли…

– Когда вернулись?

– Вчера. Сегодня днем он пришел в офис. Мы старались не встречаться. Он позвонил мне на мобильный и предложил встретиться дома в семь часов вечера. Когда мы с тобой вошли, я увидела, что свет горит, квартира с сигнализации снята и решила, будто Коля уже дома. Или к родителям спустился.

– Почему ты не поехала домой к семи, как вы договаривались, а торчала в это время столбом в супермаркете?

Юлия шумно выдохнула, изгибая тонкую шею, задрала голову к потолку.

– Я не смогла. Не смогла заставить себя приехать и увидеть, как он собирает чемоданы. Мне было бы тяжело на это смотреть.

– И потому ты меня зацепила, – усмехнулся Паршин.

– Угу.

Довольно складно. Брошенная женщина тянула время, закупала все подряд – не глядя, не соображая (Паршин отлично видел ступор Юльки перед кассой). Потом встретила знакомого и решила нанести удар по самолюбию изменщика, приехав домой с мужиком. Собралась показать, мол, и мы не лыком шиты, мы тоже кое-что могём – надеялась на ревность.

– Закревская, Паршин, старше меня на одиннадцать лет. Она Таньку старше на год. – Все это Юля говорила, глядя в потолок, лампам в унижении признавалась. – Ботокс, замешенный на силиконе, вся кожа за уши притянута. А за ушами еще двое детей, три мужа…

Юлька наклонилась вперед, прямо поглядела на Олега – мол, каково, а? представляешь, на какую старуху он меня променяли?

– Так на что же твой Котов позарился-то?