В шкуре героя (СИ)

Ни слова не сказав, Дензил опустил на стол две тарелки. И, уперевшись ладонями в мраморную поверхность, уставился на меня с задумчивым выражением на лице, явно перебирая в уме всевозможные способы моего отравления. Я сам осознавал, что мне не стоило возвращаться к этой теме. И даже отчасти чувствовал за собой вину. Но, задав вопрос, не мог забрать свои слова обратно. Как при спуске с горы, набрав скорость, ты уже не в силах просто так остановиться.

В ожидании ответа я зачерпнул очередную порцию клубники, но на полпути мою руку перехватили, меняя траекторию движения. Я с изумлением наблюдал за тем, как малиново-красная желеобразная горка с большой цельной ягодой исчезает во рту Дензила. Но даже съев мою «добычу», он продолжал удерживать меня за запястье, не спеша разжимать пальцы.

— Как ты можешь есть столько сахара? — слегка поморщился Дензил. Противореча своим же собственным словам, он тут же зачерпнул моей рукой новую порцию джема и без видимого неудовольствия проглотил. — И кто такая Синди Адамс?

— Мне напомнить тебе, с кем ты официально встречаешься? — вкрадчиво уточнил я, посчитав, что первый вопрос чисто риторический.

Дензил приподнял брови.

— С каких это пор предположения прессы приравниваются к официальному заявлению?

— Окей, — с легкостью согласился я и из вредности выпустил ложку, искренне удивившись, когда она сердито звякнула о дно баночки: я не ожидал, что джем так быстро закончится. Это звуковое сопровождение придало моему поступку оттенок ревнивой обиды, которой я на самом деле не чувствовал. Хорошо, чуть-чуть ревности, но ни капли обиды. Поэтому срочно пришлось исправлять положение, чтобы убрать из глаз Дензила досаду и настороженность: привстав, я быстро поцеловал его в приоткрывшиеся для ответа губы. — Прости, я тебе верю.

Окинув меня нечитаемым взглядом, Дензил молча собрал посуду и перенес все это на столешницу. И что самое странное, вместо того, чтобы наконец закончить с завтраком, он поочередно выключил сначала гриль, а потом и огонь под сковородкой. В последнюю очередь потушил верхний свет, оставив включенной лишь слабую желтоватую подсветку для рабочей зоны.

— Что ты делаешь? — растерянно спросил я, так и не сумев понять, что происходит.

— Собираюсь напомнить тебе, с кем я на самом деле встречаюсь.

Встав прямо напротив, Дензил не совсем любезно сдернул меня со стула и, быстро подхватив, решительно усадил сверху на стол. Наши лица оказались близко друг к другу, и я увидел, как напряжены его скулы, а глаза потемнели от злости. Такие колючие и глубокие, все равно что ступить в мягкий снег и оказаться в ледяной воде.

Я некстати вспомнил, как однажды провалился под лед, гуляя с Сэнди, ретривером Эла. Мне тогда показалось, что передо мной просто поляна, и я решил спустить собаку с поводка, чтобы дать как следует побегать. Откуда мне было знать, что мы случайно забрели в низину, где неделями собирался снег. При оттепели он таял, а при небольшом минусе верхний слой воды превращался в тонкую корку льда, и ее покрывал свежий, обманчиво плотный, слой снега.

Вот и сейчас я как будто наяву услышал, как под ногами хрустит лед.

— Я же извинился, — миролюбиво напомнил я, положив руки Дензилу на плечи.

Его мышцы на ощупь напоминали камень: такие же твердые и неподатливые. Прямо как тогда, когда мы в парах выполняли задание психолога. Только теперь я знал, почему Дензил так отреагировал на упоминание об отце.

В тот раз один из нас сидел, а другой, стоя за его спиной, держал руки у него на плечах. Сейчас же мы находились лицом к лицу, не ограниченные в выражении своих эмоций, которые тело было просто не в состоянии полностью передать: по сравнению с тем, что говорили глаза, любое движение плеч и спины выглядело скупым и недостоверным источником информации, таким же ограниченным, как текстовые сообщения рядом с живым общением.

В тот раз я мечтал придушить своего партнера, сейчас же мне больше всего на свете хотелось его поцеловать в плотно сомкнутые губы.

Я поднял руки и стянул свою майку через голову. Не глядя, кинул ее куда-то в сторону и медленно потянулся вперед. Но меня остановили пальцы, неплотно сомкнувшиеся на шее. Я заметил, как губы Дензила разжались и лениво изогнулись во всезнающей усмешке, при этом выглядя еще более соблазнительно. Мне так не терпелось к ним прикоснуться. И невозможность сделать это доводила столь примитивное желание до мании, выдавая во мне то сумасшествие, о существовании которого я и не подозревал.

— Увы, это не тот случай, когда одних извинений достаточно, — подушечки больших пальцев погладили мою кожу.

По телу прошла волна предвкушающей дрожи, и я послушно наклонил голову, открывая шею мягким губам. Позвоночник словно прошило разрядом тока.