В шкуре главного злодея

– Что на тебя нашло? Неужто удавило? – съехидничал Рэй, сорвав надоедливую пуговицу-душительницу.

– Да так, – сел я обратно, стараясь выровнять дыхание.

– Милорд, позвольте, – Валерика взяла меня за руку, на что сидящие напротив нас Рэймонд и Эрик удивлённо переглянулись.

– Не похоже на тебя, – брат поправил очки.

– Я папиросы забыл, – отмахнулся, чувствуя, как сознание начало регенерировать, буквально закопав панику где-то в недрах головного мозга.

А их я, чёрт побери, реально забыл…

– Милорд, – с нежной улыбкой Сангард протянула мне маленький серебряный портсигар, – угоститесь моими…

– Не будите во мне педагога, – вздохнул я, зажав в зубах мундштук и стянув с руки перчатку. – Пламя…

Маны во мне кот наплакал, но на прикуривание хватает.

Заполнив лёгкие дымом, в голове моей вновь стало пусто и спокойно. Во вчерашнем разговоре с Фером участвовали и Моника с Ричардом. Так как эти двое тоже будут присутствовать на балу, то и за безопасностью короля приглядят. Нет, я всё же хочу быть уверенным в его охране, но и без подстраховки в лице знакомых никак. Внезапное озарение окончательно выбило меня из колеи…

– Посольство? – удивился я, когда мы въехали во двор обители дядюшки.

– Ах, забыл сказать, – почесал затылок Рэй, – матушка хотела с тобой встретиться…

– Что бл…

А вот про это я и забыл, хотя дядя предупреждал. Чёрт, как же мне сейчас не хватает успокоительных чар Вивьен. Вот же угораздило Годрика вызвать её на работу…

Валерика и Эрик остались в карете, когда как мы с Рэймондом вошли в здание посольства. Слуга проводил нас в кабинет дяди, а после удалился, прежде пригласив нас пройти.

Не знаю отчего, но поднимать голову было боязно. Масла в огонь подлило внезапное воспоминание о даре дяди: только сейчас до меня дошло кем я стал и перед кем сейчас встану.

– Прекрасно, приехали даже раньше, – голос дяди, кажется, выражал удовлетворение. – Люси, милая, не правда ли они великолепны в новых нарядах?

– Милый брат, они восхитительны, – что за прекрасный голос? – Мои мальчики, подойдите же!

Я осторожно поднял голову…

– Матушка, вы неотразимы, – Рэймонд встал на колено.

Вдруг средь туч пробилось солнце. Прекрасная, как долгожданный рассвет после полной кошмаров ночи – эта женщина с длинными чёрными, отливающими серебряным звёздным блеском, волосами, казалось, была самой прекрасной. Красивее женщин я никогда прежде не видел. Она стройна, и красоту её фигуры выделяет чёрное изысканное платье с открытыми плечами. Глаза её, алые, полны любви и тепла, а лёгкая улыбка на бледном лице заставляет сердце биться чаще. Привычная горечь во рту отступала…

– Матушка, – прошептал Рэй, когда императрица его обняла, прижав к груди и погладив по голове.

– Подойди к матери, – шикнул мне дядя, чуть ущипнув за бок, отчего я, наконец, пришёл в себя.

– Реван, – она протянула ко мне свои худые, но такие нежные и тёплые руки.

Казалось, я дрожал, когда приблизился к ней. Странное тепло разлилось по моей груди.

– Как ты изменился, мой мальчик, – обняла она меня, когда я упал на колени.

Что это? Не пойму… неужели так себя чувствует ребёнок, согреваемый родительским теплом? Я не понимаю…

– Мама скучала, – держа меня за щёки, шептала она.

Пальцы её были такими нежными, такими тёплыми, а взгляд – смотря в её глаза, я видел лишь любовь, искреннюю и чистую. От этого взгляда хотелось расплакаться, хотелось рассказать обо всём, что тревожило меня. Однако…

– Мама, – кажется, я впервые произнёс это слово.

– Сегодня важный день, – теперь она гладила меня по голове, распустив волосы. – Прошу, не подведи меня, Реван, – она поцеловала меня в лоб.

– Я… отдам всего себя…

***

Руки отчего-то дрожали. Поначалу думалось мне, что дрожь эта от тряски кареты, но почему она всё ещё преследует меня? Даже прибыв во дворец, она не унимается.

– Сангард, – этого было достаточно, чтобы девушка всё поняла.

Очередная папироса, очередной щелчок пальцами, очередная горечь табачного дыма, сначала заполнившего лёгкие, а затем облаком выпущенного из носа. Я вздохнул, откинул голову на мягкую спинку кресла, вслушался в мелодию, которую наигрывали придворные музыканты.