В шкуре льва

Внутри его была стена, за которую никто не мог проникнуть. Даже Клара, считавшая, что это его испортило. Крошечный камешек, проглоченный много лет тому назад, рос вместе с ним, и он носил его с собой, потому что был не в силах от него избавиться. Причины, по которым он прятал этот камень, возможно, уже давно исчезли сами собой… Патрик и его ничтожный камешек, проникший в него в неподходящее время его жизни. Тогда этот камешек страха был крошечным. В семь или двенадцать лет Патрик мог бы с легкостью от него избавиться, просто выплюнуть его и идти вперед, забыв о нем на следующем перекрестке.

Вот как мы устроены.

— У тебя есть друзья, Патрик?

— Нет. Только ты.

— Завтра приедет Элис.

— И нам придется уехать.

— Нет, мы можем остаться. Она тебе понравится. Но потом я оставлю тебя.

— Ради Эмброуза.

— Да, ради Эмброуза. И ты не должен следовать за мной.

— Мне трудно будет тебя забыть.

— Не беспокойся, Патрик. Люди взаимозаменяемы. Одни приходят на смену другим.

Интересно, не захотелось ли ему поначалу украсть ее не потому, что она была Кларой, а потому что она принадлежала врагу? Но теперь важна была она сама. Дочь мастера со швейной фабрики Уиллера, которая вселилась в него, как дух, подчинив себе его внутреннюю природу. Она была любовницей Эмброуза Смолла, была вовлечена в неторопливый, осмотрительный круг богатых. И вероятно, выучила хитрые правила, которые усваиваешь вместе с их дарами.

Она расхохоталась, волосы у нее на висках еще не высохли после близости. Внезапно он почувствовал, что тоже покрылся влагой. Обнимая ее, он все еще не понимал, кто она такая.

~~~

После полуночи Клара подходит сзади к своей подруге Элис, снимает шаль с ее плеч и повязывает себе на голову. Патрик пристально смотрит на Клару — на ее фигуру, блики света на ее лице, короткие волосы. Следуй за мной, могла бы она сказать, и он превратился бы в одну из Гадаринских свиней.[3]