В шоке (СИ)

Похоже, Катя выбрала второй вариант и выжимала из развалюхи всё, что можно выжать на грунтовке. А когда она выехала на трассу, это «всё что можно» увеличилось. Скорость была уже приличной, с выпученными от ужаса глазами, Костя лежал на капоте, пытаясь ухватиться за дворники, чтобы не слететь под колёса. Водители двух попавшихся навстречу машин, едва не свернули шеи, глядя на человека, едущего на капоте на скорости под сто.

– Долго ты его так катать будешь? – спросил я Катю и, не дожидаясь ответа, обернулся к Ольге. – А ты чего лежишь? Вставай, уже не опасно!

Ответа не последовало, меня тут же словно пронзило насквозь раскалённой иглой от ужасного предположения, и я резко перегнулся назад, через спинку своего сидения. Ольга лежала на полу в луже крови и держалась за бок.

Да что же это такое! Кровавое и дикое дежавю. Почему опять Ольга? За что?

– Останови машину! Ольгу ранили! – крикнул я, и Катя резко ударила по тормозам.

Костя скатился с капота на дорогу, Катя выскочила из машины и накинулась на него. Я же бросился к своей девушке.

– Оля! Ты слышишь меня?

– Да… не кричи… – еле слышно ответила Ольга.

– Прости, прости, родная, – сказал я почти шёпотом. – Как? Когда? Ты же сказала, что Слон в тебя не попал. Неужели эти уроды из пистолета?

Ольга лишь простонала в ответ. Да, её ранил тот отморозок, что палил из пистолета. Машина была старая, металл тонкий и наполовину проржавевший. Он не стал большой преградой на пути пули.

– Потерпи, родная, мы сейчас отвезём тебя в больницу, всё будет хорошо.

Я говорил, пытался как-то успокоить Ольгу, а дикое чувство страшного дежавю, словно жестокая насмешка судьбы разрывало мой мозг.

– Не говори ничего, – прошептала Ольга. – Я устала… я очень устала… я хочу домой…

– Всё будет, и дом у нас будет, сейчас главное тебя спасти. Давай мы тебя уложим на сидение! Там удобнее лежать, а заодно я рану посмотрю.

Рану посмотреть было необходимо как можно быстрее, судя по всему кровотечение было обильным, надо было как-то его приостановить, хотя бы ненамного.

После беглого осмотра, я понял, что ранение пришлось в брюшную полость, примерно в область печени. Это всё что я мог понять, исходя из моих скудных медицинских познаний. Я бросился к бардачку и обнаружил там аптечку. Вскрыл её, но кроме бинтов там ничего не оказалось. Но хоть стерильные, уже что-то. Я сделал небольшую повязку и наложил её на рану. Велел Ольге немного придавить, насколько это возможно, чтобы хоть как-то приостановить кровотечение. Хотя уверенности, что я поступаю правильно, не было. После этого я выскочил из машины.

Моему взгляду предстала следующая картина: Костя лежал на земле, а Катя истерично пинала его по ногам. Из-за своего страха бить человека, она не могла пнуть его по голове или в живот, но ярость её переполняла, поэтому она просто пинала его по ногам. Правда Катя не учла, что в данном случае, Костя явно предпочёл бы пинки в живот, чем по переломанным машиной ногам. Бедолага выл и катался по земле, а Катя истерично орала:

– Тварь! Крыса! Предатель!

– Да кто бы говорил! Ты сама на два фронта шакалила! – огрызался Костя.

– Заткнись, урод! – я не виновата в этом!

– Катя! Оставь его! – мне не хотелось наблюдать их разборки, когда моя девушка истекала кровью. – Олю ранили, похоже, намного серьёзней, чем в прошлый раз. Надо ехать в больницу!

– Хорошо! – ответила Катя и опять пнула Костю. – Представляешь, этот урод нас выменял на карту к Свободному Городу!

– Как это? – удивился я.

– А вот так! Оказывается, её не так-то легко получить! Кому попало не дают. Но он знал, что карта есть у Слона, и что Слон нас ищет. Вот и выменял сучёнок наши жизни на карту!

– Ну так забирай её, карту эту, и поехали быстрее!

– Не отдаёт!

– Как это не отдаёт? Совсем охренел что ли? – похоже, это стало для меня последней каплей, и я рванул в машину за Стечкиным.

Взяв пистолет, я подошёл к Косте и выстрелил ему в колено. Правда забыл, что стоит режим автоматического огня, инесколько пуль довольно кучно, расстояние-то маленькое, вошли в Костину ногу. Он взвыл ещё громче и укатился в сторону.

Я подошёл к нему, пнул в бок и громко сказал:

– Давай карту! А то следующий выстрел будет в голову! А там труп облутаю и всё равно её достану!

«Облутаю». Почему я так сказал? Не «обыщу», не «обшмонаю», а«облутаю»? Похоже, Игра сильно засела у меня в подсознании.

Костя трясущейся рукой полез в карман брюк, и достал оттуда сложенную в несколько раз бумажку и протянул её мне. После чего сразу схватился за раздробленное одной из пуль колено и вновь громко застонал. Парню было не просто больно, а очень больно. Однако, жалости к нему у меня не было ни капли. Наоборот, было острое желание его добить.

– Давай, Макс! Добивай его и поехали! Сам в больницу торопился! Чего ждёшь?– подлила масла в огонь моей ярости Катя.

Я направил пистолет в голову Косте. Бедняга не услышал Катиных слов, и он не видел того, что я делаю. Он полностью был занят своей болью. Так даже лучше. Я итак добиваю лежачего, не хватало ещё, чтобы он мне в глаза смотрел. Я прицелился. Интересно, что мне дадут за убийство врага?