В штабах и на полях Дальнего Востока. Воспоминания офицера Генерального штаба и командира полка о Русско-японской войне

Таким образом все время, начиная с протеста против Симоносекского договора, руководители нашей иностранной политики не переставали систематически раздражать соседнюю Японию, оставаясь в каком-то легкомысленном самообольщении, что японцы «не посмеют» нам объявить войну; или, вернее, не думали вовсе о последствиях, оставаясь в упоении эфемерными дипломатическими победами, которые еще не были учтены временем. Между тем японское правительство с лихорадочной поспешностью и совершенно открыто начало готовиться к войне с Россией, как только эта последняя выступила с протестом против Симоносекского договора. Уже в августе 1895 года мне пришлось, во время поездки из Йокогамы в С.-Франциско, узнать случайно о двух контрактах, заключенных японским правительством с двумя судостроительными американскими фирмами, представители которых ехали на одном со мною пароходе. Непосредственно после этих заказов в Америке было приступлено к выполнению второй судостроительной программы, которая окончена была в 1903 году. В то же время Россия совершенно не готовилась к войне на Дальнем Востоке, если не считать учреждения наместничества с дорогостоящими штатами. Лишь летом 1903 года, когда уже возникли переговоры об эвакуации наших войск из Маньчжурии и обозначилось обострение в отношениях с Японией, на Дальний Восток двинуты были из Европейской России две пехотные бригады в мирном составе. Мера эта не могла, конечно, подействовать устрашающим образом на японское правительство и лишь в слабой степени увеличивала численность наших вооруженных сил на тихоокеанском побережье; тем не менее переговоры пошли после того ускоренным темпом и привели вскоре к роковой развязке, которая задолго перед тем предвиделась и предсказывалась многими на Дальнем Востоке.

II

Посмотрим теперь, в чем собственно кроются причины Русско-японской войны.

По официальным разъяснениям министров иностранных дел, русского и японского, ход дипломатических переговоров, предшествовавших войне, и ближайшие причины войны представляются в следующем виде[5].

Согласно толкованиям русского Министерства иностранных дел. Наиболее пригодные незамерзающие порты, которые могли бы служить конечными пунктами для Сибирской железной дороги на берегах Тихого океана, имеются только на Ляодунском полуострове. Есть подходящие порты и на восточном берегу Корейского полуострова; но едва ли можно было воспользоваться территорией Кореи, потому что это вызвало бы протест Японии, тем более что, согласно взаимному договору России и Японии, влияние первой в Корее было весьма ограниченное, и узаконены были особые торговые права Японии в этой стране; занятие же порта на Ляодунском полуострове Россией компенсировалось для Японии новым договором 1898 года, заключенным бароном Розеном со стороны России и г. Нисси со стороны Японии.

8 сентября 1896 года китайское правительство вошло в соглашение с Русско-Китайским банком, которому предоставлено было право основания особого общества для постройки в пределах Китая Восточно-Китайской железной дороги от одного из западных пограничных пунктов Хейлунцзянской провинции до восточной границы Гиринской провинции, а также право – сомкнуть этот рельсовый путь с железнодорожными ветвями, направляющимися от Забайкальской и Южно-Уссурийской железных дорог к границам России. Переговоры об этих концессиях, которые предоставлялись русскому торговому обществу со стороны китайского правительства, велись с достаточной гласностью, а договор был опубликован в июле 1897 года.

В ноябре 1898 года германское правительство заняло порт Кияо-Чао и добилось уступки этого порта у китайского правительства на арендных правах. Факт этот не вызвал никаких протестов со стороны японского правительства. Русское правительство также крайне нуждалось в подходящем незамерзающем порте, который мог бы служить стоянкой для флота, и получило согласие китайского правительства воспользоваться для этой цели Порт-Артуром. Между тем английское правительство усиленно старалось добиться в Пекине согласия на то, чтобы Порт-Артур и лежащий по соседству с ним Талиенван включить в число договорных портов, открытых для европейской торговли. Это обстоятельство заставило Россию склонить китайское правительство на формальную уступку упомянутых портов вместе с разрешением примкнуть к этим пунктам Восточно-Китайскую железную дорогу. Занятие Россией Порт-Артура и Талиенвана сопровождалось объявлением со стороны русского правительства, что ничем не будут нарушены права и привилегии, которыми в занятых портах пользуются иностранные подданные на основании действующих трактатов между Китаем и европейскими державами; точно так же ничем не будут нарушены верховные права Китая на занятой территории.