В Шторме

***

Никто не входил в камеру в течение следующих трех дней. Еда прибывала раз от разу через узкий люк, открывающийся в стене, и Люк всегда знал об этом приблизительно за минуту - пристально глядя на стену, как будто это было окно; он также объявлял о прибытии новых охранников или о смене существующих, о любых изменениях в их рутине.

Хан не спрашивал малыша, откуда он знает это, но начинал признавать, что тот точно мог делать такие штуки - независимо от того, как неудобно Хан себя при этом чувствовал. Люк был всегда прав о времени, когда приносили еду, минута в минуту фактически.

Они также долго изучали стены, пытаясь понять, какой величины была комната, которая их окружала; основываясь на кратких взглядах в глубину пищевого люка, они пытались решить, насколько большое пространство заполнял вакуум и могли бы их легкие выдержать декомпрессию, если бы Люк взломал дверь.

Хан хотел сделать это, рискнуть, но малыш разумно замечал, что если они и решатся на такое, потеря сознания вряд ли будет тем, что им необходимо. Хан вынужденно признавал, что да, это будет явной оплошностью, но все же, вспоминая их невозможный успех на «Звезде Смерти», желал попробовать.

Изрядное количество времени также было потрачено на попытки определить, сколько времени оставалось до их прибытия в Имперский Центр.

После горячего спора относительно того, сколько дней требуется, чтобы добраться от Беспина до Корусканта по Кореллианскому Торговому пути, Люк выиграл спор по умолчанию, указав на тот факт, что они оба были без сознания в начале их пути – и это определенно мешало понять, как долго им еще предстоит лететь; и это предполагая, что они не делали остановок и шли на постоянной пятой сверхсветовой скорости - и то, и другое было довольно значащими допущениями.

Слишком много переменных и недостаточно информации; а времени оставалось все меньше.

***

Звук циркулирующего давления, опережающий открытие внешней двери, вытянул Хана из сна. Он чувствовал себя пьяным - похоже, была середина ночи; хотя им никогда не выключали свет здесь. Однако в своей жизни он слишком много раз вынужден был быстро просыпаться, чтобы это обеспокоило его сейчас - поэтому к тому времени, когда проскрежетала внутренняя дверь, он уже вполне очнулся от сна и принял вертикальное положение.

Внутрь камеры начали вливаться штурмовики - слишком много, чтобы их можно было сосчитать.

Периферийно Хан заметил, что Люк уже бодрствовал, стоя перед столбом, к которому он был привязан. Но тем не менее он не разбудил Хана. Когда в голову пришел вопрос о причине этого, один из солдат уже толкал Хана назад, поднимая к его лицу бластер.

- Эй, полегче, приятель, - сказал Хан, ощущая всплеск адреналина в крови.

Еще какое-то время продолжалось беспокойное движение; несколько солдат выстроились в линию на пути к малышу, направляя на него оружие. Люк не сводил с них пристального взгляда. Когда он заговорил, голос его был спокоен и бесчувственен.

- Сделайте это, - просто сказал он.

Хан тревожно нахмурился…

Три солдата, стоящие в непосредственной близости от малыша, выстрелили. От неожиданности Хан закричал. Выстрелы отбросили малыша в столб, и затем он всем своим весом рухнул на пол.

- Люк!!!

Много рук грубо потянули Хана назад; в живот ткнули стволом бластера, заставив задохнуться и взглянуть вниз.

- Он не поставлен на ошеломление, - подчеркнуто предупредил солдат.

Глава 4

- Лея?! Лея! - закричал Хан, увидев в ночном освещении Лею, вытянутую из шаттла на окруженную солдатами широкую платформу, пока его самого толкали вниз по трапу другого судна.

- Хан! - она попыталась безуспешно вырваться из рук ее охранников. - Пусти меня! Ты, глупый…

И тут же ее голос утонул в оглушительном вое разглядевшего Хана Чуи.

- Чуи! – ликуя, завопил Хан в ответ. - Эй ты, большой…

Штурмовик рядом ткнул ему в ребра бластер:

- Закрой свой рот, пират, или я закрою его за тебя.

Но Хану было все равно – ничто не волновало его в этот момент, кроме факта, что Лея и Чуи живы. И с ними все в порядке!

Даже присутствие Ландо со связанными руками фактически не интересовало его.

- Ты тоже был на борту? - спросила Лея, расплывшись в сияющей улыбке и ничуть не беспокоясь, что это едва ли выглядело по-королевски. - Давно?

- Ты же знаешь меня, золотце, я не могу оставаться далеко от твоего прекрасного личика, - усмехнулся Хан, приподняв брови.

Лея закатила глаза, в то время как Чуи бормотал что-то о своем беспокойстве за Хана, но тот только легко отмахнулся:

- Это был лучший сон в моей жизни.

Штурмовик, ответственный за пленных, повернулся к ним:

- Если вы все не заткнетесь…

Он не закончил свою речь - широким шагом, в развевающемся от ночного ветра плаще, по трапу спускался тот, кто представлял намного большую угрозу. Внушительные ряды войск тут же вытянулись по команде «Смирно!».

В наступившей тишине Хан оглянулся вокруг, пытаясь сориентироваться.