В Шторме

Несомненно, его джедай тоже увидит это. Одна из любимых игр Палпатина - послание на подсознательном уровне, разъясняющее, что в данном контексте открытый вызов не нужен и все эти усилия предприняты, чтобы сделать их столкновение цивилизованным. Как долго просуществуют эти правила игры, зависело от его нового джедая.

Пройдя две большие комнаты, он оказался в спальне, которая к этому моменту уже напоминала медцентр, полностью оборудованный и стонущий под различными сканерами и средствами жизнеобеспечения - никто не хотел рисковать здесь, цена за неудачу была слишком высока. Палпатин предпринял много усилий, чтобы дать понять это максимально ясно.

Неподвижное тело джедая лежало на высокой кровати, опутанной проводами и сканерами, связанными с медицинскими мониторами; несколько врачей – исключительно людей, толпящихся вокруг - повернулись и отвесили почтительный поклон вошедшему Императору.

Здесь не было никаких разумных дроидов, нечитабельных в Силе - Палпатин не доверял им и никогда не позволял находиться внутри жилых Башен.

- Оставьте нас, - приказал он врачам, проходя вперед.

Приученные к сухости Императора, они тихо вышли друг за другом. Последний из уходивших был заметно моложе и спортивнее – в униформе флота, с темными волосами и оливковой кожей.

- Вы - Халлин, - просто произнес Палпатин, отмечая про себя необходимость запомнить его имя.

Человек запнулся и остановился, нерешительно кланяясь:

- Да, Ваше Превосходительство.

Палпатин слегка кивнул, не сводя с него глаз:

- Лорд Вейдер сказал мне, что вы - образцовый доктор.

- Он очень любезен, Ваше Превосходительство, - ответил Халлин, не находя других слов.

Император улыбнулся:

- Нет, он не любезен. Однако он заслуживает доверия. - Палпатин подался немного вперед, подчеркивая свои слова. - Это то, что я ценю больше, чем что-либо еще.

Халлин кивнул в понимании и сделал шаг назад - не в силах не отступить перед Императором.

- Конечно, Ваше Превосходительство.

Несколько долгих секунд Палпатин молчал, буравя взглядом взволнованного человека - оценивая его…

Прежде чем заговорить снова, он подошел еще ближе. Его низкий голос зазвучал странно приглушенно в большой, отражающей эхо комнате:

- Вы хорошо преуспели и должны быть вознаграждены. Скайуокер имеет… большую ценность для меня. Вы назначаетесь главным врачом сына лорда Вейдера; его свита должна быть восстановлена после такого длительного отсутствия. Вам будут выделены комнаты во Дворце - для проживания и для работы. Вам так же будет назначен помощник, но остальной штат вы сможете выбрать сами.

На сей раз доктор не отступил, растерявшись от почестей, которыми его удостаивали. Наконец, справившись с собой, он произнес:

- Бл… Благодарю вас, Ваше Превосходительство.

Император слегка сощурил глаза:

- Вы понимаете серьезность обязательств своей должности? Я делаю это, потому что моя вера в вас велика.

- Я… попытаюсь не разочаровать вас, Ваше Превосходительство.

- Служите так, - проскрипел Палпатин, - как будто сама ваша жизнь зависит от этого.

Доктор низко поклонился, и Палпатин отвернулся - довольный собой. Он, конечно же, внимательно изучил файл человека, прежде чем принять это решение - хотя тот факт, что лорд Вейдер доверял ему настолько, что назначил сначала в свой штат, а затем и на лечение сына, был уже значительным аргументом.

Император, давший сейчас почесть такой должности, сделал это способом, который часто применял в своих целях: личное признание и несколько добрых слов со стороны монарха создавали лояльного слугу на всю жизнь - особенно, когда они совмещались с тонкой угрозой.

Именно в таких людях нуждался Палпатин, размещая их в окружение нового джедая – в верных вассалах, преданных Палпатину и потому непоколебимых - рано или поздно мальчик проверит каждого из них.

Эта мысль направила внимание Палпатина к Маре, остающейся рядом с дверью после того, как вышел доктор; ее красновато-каштановые волосы смотрелись яркой вспышкой в приглушенных тонах комнаты.

- Это не относится к тебе, дитя, - скомандовал Палпатин, когда она также повернулась, собираясь уйти.

Небольшое сжатие челюсти было единственным видимым признаком ее расстройства, хотя она повиновалась без возражений – как всегда.

Палпатин вступил на приподнятое основание, на котором располагалась кровать; на фоне темных богатых покрывал израненная, покрытая синяками кожа мальчишки казалась бледной.

От Вейдера действительно потребовалось много усилий, чтобы подчинить своего сына.

Он рассматривал его, склонив голову, когда Мара подошла ближе.

- Он совсем не похож на мать, только на отца, - в конце концов произнес Император, понимая, что ему это нравится, и зная, что она не поймет.

Она, разумеется, даже не предполагала, кем он был – ничего, кроме того, что он джедай. Как бы Палпатин ни доверял своей привилегированной «руке», он не имел привычки разбрасываться ценной информацией. Он предоставлял ей лишь то, что необходимо для работы - а данная информация пока такой не являлась. Знание давало власть, а Палпатин никогда не наделял властью без надобности.